Велемудр

Предки наши считали лесное пространство, где, по древнейшим верованиям, обретались души предков, сакральным, таинственным. Поэтому в представлениях славян оно было заселено множеством духов. В сегодняшнем рассказе речь пойдет о тех из них, которые не принадлежали непосредственно к семейству Лешего и не имели особой склонности проказничать.

Дед Лесовик.

Его часто путают с Лешим по той причине, что того действительно так называли в некоторых местностях, но в других это был самостоятельный персонаж, даже портретно сильно отличающийся от «тезки». У этого доброго деда руки и ноги были покрыты дубовой корой, его волосы и бороду обвивал плющ, а на щеках красовался зеленый мох. Кроме того, у него на темечке размещалось… птичье гнездо.

Лесовик помогал заблудившимся в лесу, если к нему обращались со словами «Дед Лесовик, ты к лесу, а я к дому привык». А если леший шалил, то в дупло дерева можно было положить записочку с жалобой, и тогда добряк непременно рассудит по совести да по справедливости. У дедушки была целая команда помощников, которые присматривали за порядком в лесу, имея каждый свою сферу полномочий, а также могли пойти на службу людям.

Колтки.

Это весьма забавные духи. Внешность малоросликов была примечательна тем, что они имели аж два лица, причем одно из них располагалось на животе. Возможно, эти крошки были хромоножками, быть может, очень уж разговорчивыми или же их прозванье связано с поселением в зарослях бузины – шумного дерева.

Место проживания их указано, в частности, в знаменитых «Сокровищах Ретры» Андреаса Готтлиба Маша (1771). Любопытно, что на Западной Украине тоже сохранились свидетельства о лесных духах, обитающих в зарослях бузины. О колтках известно также, что они вели сумеречный образ жизни и могли пойти на службу к людям, если те приносили им угощения.

Прибывая к жилищу нанимателей, они возвещали им об этом тем, что съедали приготовленную в ожидании работников пищу, собирали в кучу мусор и хворост либо подсыпали мусор в молочные кувшины. Последнее было испытанием: только в том случае, если молоко хозяева выпивали, то колтки вселялись в дом и выполняли приказания людей, в том числе, добывали съестные припасы на стороне, точнее, у других жителей селения.

Листин и Листина.

Эта супружеская пара весьма солидного возраста имела особый круг компетенции, который не сразу определяется по их именам. Сидя в куче палой листвы возле пня или в каком-нибудь овраге, незрячий Листин и его верная спутница Листина руководили лесавками, приказывая им, когда и как шелестеть, время от времени шуршали – перешептывались друг с дружкой, обсуждая принимаемое совместно решение. В старинные времена даже игрушка такая была – баба Листина: туловище из мха, руки-ноги из еловых шишек и непременно лапоточки.

Боровик (Подгрибовник, Боровой) и Боровички.

По поверью, это дух бора и начальник над старичками Боровичками – хозяевами грибов, живущими под рыжиками и груздями. Боровик, как считалось, выглядел как огромный медведь, но в отличие от косолапого, не имел хвоста. К нему обращались с просьбами найти и вернуть тех, кто пропал в лесу или заболел, побывав в нем, но очень своеобразным способом: нужно было принести в бор кошку и начать ее душить. Ох…

…и другие.

Под началом Деда Лесовика находились и иные бестелесные существа, так сказать, узкой специализации. Кустич, как явствует из его имени, хозяйничал в кустах, Листовик/Листич оберегал листву, Травник/Травяник ухаживал за травой, Корневик отвечал за корни, Стебловик, соответственно – за стебли.

Были еще Орешич, Ягодник, Грибник. Кроме того, существовал целый отряд женских персонажей, в том числе Дубравицы, Травницы, Земляничницы, Березницы, Дивницы, Сенявы, Русявы и Зеленицы. А еще были охранители лесных кладов – Щекотуны и Полуверицы, священные деревья. В общем, компания большая.

Оттает земля, появится на ней травка, раскроются почки на деревьях и кустах, а там, глядишь, и цветы пойдут, грибы да ягоды. Пусть лес живет своей жизнью, будем его беречь. Быть может, преданья старины глубокой о его обитателях, даже если и вызовут улыбку, помогут нам уважительнее относиться к природе, где все – живое?

У этого персонажа имеются и другие имена, например, лешак, лесной дядя, лисун, дед лесовик, дикинький мужичок, праведный леса, лесной херувим и другие. Не правда ли, перечень их вызывает некоторое удивление?

Согласно славянской мифологии, это дух-хранитель леса. Облик его наши древние предки в разных местностях представляли по-разному, говаривали, что он может представать в виде медведя, дряхлого старика или здоровенного мужика, дерева, козлоногого и рогатого существа, в остальном подобного человеку, а то в облике изрядно покрытого шерстью и даже обезьяноподобного верзилы. В качестве особых примет называли отсутствие ресниц, бровей и правого уха, зеленый огонь в глазах и длинные серо-зеленые волосы, зачесанные налево.

Считалось также, что он может изменять свой рост сообразно окружающей растительности: то возвыситься выше сосен, то обратиться ниже былиночки. Кроме того, у него лапти обуты наоборот – левый на правую, правый на левую ногу, и кафтан либо полушубок запахнут слева направо. Показываясь людям, леший старался прикинуться обычным человеком, и насчет опознания его истинной сущности имелось поверье, что раскусить его хитрости можно, взглянув через правое ухо коня.

Места предположительного проживания лешего полагалось обходить стороной. При этом они получали статус заповедных, посвященных Святобору. Но перед входом в любой лес у лесного дяди полагалось спрашивать разрешения, поскольку он начальствует над всей растительностью и всеми существами в нем, а также является волчьим и медвежьим пастухом.

Лешему приписывали способность пугать людей диким хохотом и водить кругами. Тот, кто оказался его жертвой, не должен был ничего есть или иметь при себе лутовку – липовую дощечку без коры, перевернуть стельку в своей обувке и вывернуть наизнанку одежду. Можно было также произнести любимую поговорку этого господина леса: «Шел, нашел, потерял». А вот чего он особенно не любил и потому не прощал, так это бранных речей и проклятий.

Чтобы задобрить его, на пеньке оставляли угощение, прихваченное специально для этого случая из дому: пряник, например, блинчик и т.п., а также благодарили за добычу, будь она охотничьей либо грибной – ягодной. У ряда народов, например, у вепсов, бытовало представление, что подкармливать хозяина леса надо пищей, которую предпочитает медведь. На русском Севере лесорубы клали под рябину грамотки с прошениями к «праведному леса», предварительно положив против сердца рябиновую же веточку и несколько палочек, вырезанных из той же рябины.

Крестьяне в старину были убеждены, что с лешим можно договариваться, например, о защите скота от лесного зверя и даже нанять его пасти скот. Например, в лес бросали замок с ключом, ожидая, что «дядя» будет его отпирать и запирать, и при запирании стадо соберется в одном месте. За службу платили молоком, а то и парой буренок. Чтобы вернуть пропавшую корову, через головы домашних животных бросали хлеб – тоже в дар ему.

В жены он брал болотную кикимору или лисунку (лешачиху, лешуху), а то и похищал девушку, что наведалась в лес по грибы или ягоды, и считалось, что не любую, а из числа проклятых. Поскольку лесного скарба диконькому на жизнь порой не хватало, особенно после свадьбы, то он попросту крал необходимое в деревнях, наказывая таким образом хозяев, которые не благословляли пищу, не перекрещивали домашнюю утварь, не молились перед дойкой коров и т.д. Впрочем, иные авторы пишут, что леший опасался трехцветных кошек и собак, у которых над глазами светлые пятна, подобные второй паре глаз, а также черных петухов и гнева домовых и банников.
Насчет предков и потомков лешего существуют разные версии. По одной, его бабушкой и дедом являются лесавки – маленькие старички, живущие в палой листве, которые вроде бы могут умыкнуть маленьких детей, но с конца лета и по осени водят хороводы, скачут и свистят, шелестят и копошатся в своем «жилище», а потом отправляются в долгую зимнюю спячку. По другой – эти же лесавки являются детьми лешего, которые, веселясь и проказничая, сбивают людей с лесных тропок, сыплют на голову труху и паутину. Во всяком случае, всеми признаются родственные связи этих лесных духов, хотя более убедительным является вариант, по которому детеныши его – аналогичные проказники, которые изначально назывались лешенями. О родителях хозяина леса история умалчивает.

Лешему приписывали страсть к картежничеству, говорили, что будто бы он режется в карты с собратом из соседнего леса, да притом азартно, и проигравший расплачивается зайцами или белками. А иногда игра ведется целыми артелями. По сообщению С.Максимова, имеются свидетельства старожилов о грандиозной «карточной схватке» русских и сибирских леших, состоявшейся в 1859 году. Победу одержали русские, и проигравшей стороне пришлось гнать целую армию таежных зайцев через Уральские горы…

Тысячелетиями живет в преданиях и сказках образ лешего. С течением времен он смешался с враждебной человеку нежитью, в результате персонаж стал выглядеть весьма противоречиво. Если присмотреться, то особо злобным изначально не являлся, скорее, выступал орудием наказания за неуважение к лесу и традициям славянской жизни, но мог ведь и наградить, коли они соблюдались: и дорогу укажет, и лесными богатствами одарит, и даже по найму пойдет работать. И не зря же он был связан со святилищами Святобора – бога лесов и лесных угодий, который олицетворял вечно живую природу, обеспечивал гармонию и согласие в ней.

Валентина Пономарева

Источник