Велемудр

Полехи – этнотерриториальная  группа в составе русского народа, генетически напрямую связанная с древним балтским населением так называемой области Полесье.  

Заметим, что под Полесьем следует понимать вовсе не ландшафтную особенность данной местности – преобладание лесных массивов над полями, и уж никак не историческую область в современных государствах Белоруси и Украине, жители которой зовутся полещуками, а, скорее, район междуречья Днепра и Оки, территории по рекам Вытебети, Болве, Россете, Навле и Десне – то есть треугольник на стыке трех областей – Калужской, Орловской и Брянской.  В отечественной этнологической литературе никогда не существовало чётко очерченных границ Полесья, поэтому остановимся на общепринятых. Восточный участок полесской границы – река Вытебеть до впадения ее в Жиздру, деревни Дремово, Думиничи, река Неруча, Жерятино-Десна; южная – Ружное, Чичково; южная – по реке Навля. Это так называемая этнографическая граница Полесья в «узком» смысле самого исследуемого понятия,. Расширяют полесские границы следующие этнографы: Пассек причисляет к Полесью также Брянский и Трубчевский уезды (Очерки России, IV, стр. 26),  С. Максимов – Севский (Др. и Нов. Россия 1876, №8, стр. 306), Тарачков прибавляет еще и Карачевский. Карпов приплюсовывает юго-восточный участок современной Смоленщины: левый берег Десны и по правому на двадцать пять верст в Рославльском уезде после впадения реки Вотьмы, района, называемый «Кривым Лесом». Собственно по Калужской губернии Попроцкий (Материалы по статистике России Калужской губернии, стр.8) относил Жиздринский, Козельский, Мосальский и Лихвинский уезды.

Как видим, границы Полесья весьма неточны, размыты и суммарны, что еще больше затрудняет какую-нибудь унификацию этнологического исследования.

В разные исторические периоды в бассейне Верхней Оки существовали Одоевское, Воротынское, Белевское, Мосальское, Жиздринское и Козельское княжества, оказавшиеся в сфере влияния власти Московии при великом князе Иване III.

Уникальность культуры полехов заключается прежде всего в ее универсальности. То есть, она свойственна не какой-либо конкретной культурной черте, будь то особенности быта, жилища, традиционного костюма, орудий сельского хозяйства, а, пожалуй, всему сразу.

Исторически, начиная с эпохи татарского ига, сюда, в этот глухой, труднодоступный для степняков, «медвежий угол», край лесов и болот, стекалось население с южных степных окраин, по мнению ряда историков в этом плане преобладали северяне.

Полесье явилось зоной тесного соприкосновения этнокультурного наследия  племен вятичей (бассейн Оки), кривичей (верховья Днепра и Оки) и  северян (бассейны рек Неруссы и Десны), а также древнейшего населения этих мест – балтского племени голядь. На этой территории прослеживается также финно-угорский пласт, но он не оставил от себя большого следа в местной топонимике и гидронимике и, соответственно, не заслуживает отдельного контекстного блока в настоящей статье. Отметим, что форпостом между смоленскими кривичами и вятичами послужили река Брынь, приток Болвы, протекающая в Брынских лесах. Десна, в районе Брянска, Болдыж – лес вниз по Десне, по левому берегу и по реке Неруссе, служили встречной зоной между северянами и вятичами (Любавский, Историческая география, стр. 56 и 75). Ниже мы подробнее рассмотрим некоторые из приведенных славянских составляющих. Да и славянских ли? Но об этом ниже.

Самым интересным, на наш взгляд, остаётся балтский пласт, передавший материальной культуре полехов существенный архаичный след, который до сих пор вызывает затруднения при этнографической классификации полехов как русских.

Дабы понять, какие лингвистические и генетические субстраты оказали влияние на формирование этнической общности полехов, рассмотрим основные из них более детально.

Впервые о племени голядь упоминает Ипатьевская летопись под 1147 год, во время похода черниговского князя Святослава Ольговича «воевать» смоленские земли, во время которого тот захватил часть земель Смоленщины в бассейне р. Протвы, притоке Оки, населенных голядью — «…и шед Святославъ и взя люди Голядь, верхъ Поротве…» – указано в хронографе (ПСРЛ, 1962, с. 339). Причем, уже в последующем XIII веке, летописец именует голядь именно «литвой» (1248 г.): «И Михаиле Ярославичъ московский убьенъ бысть от Литвы на Поротве» (ПСРЛ, 1925, с. 38) (речь идет о московском князе Михаиле Хоробрите, погибшем на Протве в сечи с «литвой», под которой, безусловно, следует понимать именно голядь.

Откуда же появились в этих краях балты? Ряд историков приводят версию о том, что литовская голядь – потомки пленников из прусской Галиндии, поселенных русскими князьями в бассейне верхней Оки (Н.М.Карамзин, П.И.Шафарик, П.И.Якобий, В.Т.Пашуто),  А вот С.М.Соловьев, Н.П. Барсов, А.А.Шахматов предполагают, что голядь переселилась на Протву из Галиндии вместе с вятичами и радимичами, имевшими «происхождение от ляхов».

Московский князь Михаил Хоробрит вынужден был снова отправиться на Протву, где и погибает в сражении с Литвой. Литва на р. Протве в середине XIII в. это — безусловно потомки голяди. Таким образом, надежно определяется, что в ХI-ХIII вв. в Западном Подмосковье в бассейне р. Протвы проживала голядь.

Топонимические исследования доказывают факт, что верхнеокские поселения голяди составляют неразрывную часть древнего балтского ареала. Гидронимов балтского происхождения на Верхнем Оке не меньше, чем в других регионах расселения этого древнего этноса. Поэтому можно с уверенностью отметить, что древние балтские племена вплоть до славянских миграций населяли земли Верхней Оки (Седов, 1971, с. 99-113; Топоров, 1972а, с. 217-280; 19726, с. 185-224; 1982, с. 3-61; 1988, с. 154-176).

Что касается собственно славян – то их появление в бассейне Верхней Оки датируется приблизительно VII-VIII веками нашей эры.

По Седову интересно и такое деление гидронимических аналогов: в Верхнеокском регионе вместе с водными названиями балтского происхождения, соответствующими гидронимам Подвинья и современных литовско-латышских земель, имеются гидронимы и западнобалтской (прусско-ятвежско-галиндской) морфологии.

Ломаные крыши многих деревенских изб Калужчины напоминают беларуские и польские

Что удивительно – память об автохтонной голяди в бывших регионах ее расселения сохранилась вплоть до XIX века. Калужский краевед В.М. Кашкаров пишет, что под городом Мещовском (кстати, иногда именуемом Мещёрском) Калужской губернии близ деревни Чертовой есть гора, на которой по преданиям в стародавние времена жил разбойники Голяга, по другим – Голяда (фольклорная аналогия с Кудеяром). Обладал он силой непомерной, на 30 верст бросал свой топор. Здесь же, в Мещовском уезде, неподалеку от деревень Свинухово и Сабельникова, местные жители указывали две горы, на которых жили два брата-разбойника Голяги, перебрасывавшиеся друг с другом топорами (Кашкаров, 1901, с. 12-13). Севернее, в Клинском уезде Московской губернии есть деревня, которая так и называется – Голяди.

В VII-VIII веках на Верхнее Поочье приходят люди племени кривичи.

Кривичи – балто-славянское племя, в 859 году с них брали дань варяги. Летописцы называют  племена по именам с IX по XII века. Существует утверждения, что вятичи упоминаются в последний раз в 1146 году, в связи с началом войны черниговских князей Владимира и Изяслава Давыдовичей против великого князя Святослава Ольговича: «Но Святослав, уведав, что Изяслав Мстиславич приближился, ту ночь, убрався как мог, ушел за лес в Вятичи к Козельску…».

Кривичи же по распространенному мнению в последний раз фигурируют в записи за 1162 год. В этом году в Ипатьевской и Воскресенской летописях полоцкие князья названы кривичскими. Однако есть и еще одна запись в Уваровском списке Московского летописного свода конца XV века.

Это – запись 1469 года, вспоминающая князя Владимира, который «…все земли наши крести  (крестил) Русскую и нашу Словеньскую и Мерьскую и Кривичскую Весь, рекше Белозерьскую, и Мурому и Вятичи и прочая». Воскресенская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 8.

Передник. Кон. XIX в. Калужская губерния. Калужский уезд

Некоторые историки считают, что кривичи не были племенем, вышеуказанная запись как раз должна подтверждать этот тезис «…кривичи все». Но и здесь не обошлось без споров: летописец ошибся и имел в виду племя весь (вепсов). То есть хотел написать «…кривичи и весь…», ссылаясь на малограмотность летописца. (Упоминаются здесь и финно-угры весь, меря и мурома, которые по мнению некоторых упёртых славянофилов исчезли без остатка уже в 11 веке)

Кривичи делились на три группы: смоленскую с центром в Гнездове, близ своей племенной столицы – Смоленска, двинскую – с центром в Полоцке и псковскую, первичным центром которой был Изборск. Ряд археологов считают кривичей, живших на территориях будущих Латвии и Эстонии, а также в Полоцкой и Смоленской землях союзом славян и балтов. Археолог Г.В. Штыхов в работе «Кривичи» за 2000 год, сообщает, что по результатам топонимических исследований водных названий белорусского Подвинья около 20% гидронимов отнесены к славянским, немногим меньше – к балтским, остальные, две трети, могут считаться как теми, так и другими. Здесь следует учесть – что гидронимы самые статичные из географических названий, хранящие в себе след глубокой древности. Раз так – язык древнего населения этой кривичской провинции можно считать общим. Б.А. Рыбаков считает – это язык славянобалтов.

Штыхов завершает свою работу следующим выводом: «Необходимо отметить, что кривичи менее всего подходят для того, чтобы относить их к населению единой древнерусской народности, для формирования которой необходимых условий в IX-XIII вв. явно не хватало…». Безусловно, часть этой этнокультурной общности в то время была уничтожена тевтонами, часть спаслась в литовских землях и в дальнейшем сформировала  Литовское государство от Балтийского до Черного морей.

«Повесть временных лет» о кривичах говорит так: «…иже седять на верх Волги и на верх Двины и на верх Днепра…».

Передник. Кон. XIX в. Калужская губерния. Калужский уезд

Происхождение названия племенной общности «кривич» связывают с именем их верховного жреца Криве. О нем скупо сообщают литовские и прусские источники (под пруссами здесь следует подразумевать не пруссов как балтийский народ, а тевтонский орден), которых, начиная с XIII века,  частично истребили, частично ассимилировали немецкие миссионеры. Пруссы делились на одиннадцать племен, язык их был родственным литовскому. Будучи язычниками, пруссы имели своего верховного жреца, который жил в местечке Ромове, находившемся в Малой Литве, на границе с современной Калининградской областью. Так и не ясно — подразумевать под именем Криве-Кривейто одного жреца или сразу двух. Криве-Кривейто – это целый ряд поколений жрецов. Хронограф Тевтонского ордена сообщает, что Криве-Кривейто правили пруссами, литовцами,  и другими соседними народами.

Помимо всего прочего, латыши и по сей день называют русских —  krievs, а само слово «кривич» на определенном историческом этапе стало означать лживого человека, живущего не по правде, а по кривде (несправедливости).

О бывших кривичских поселениях говорят некоторые топонимы: Кривичи – в Гродненской области Белоруссии, Крева на Тихвине, Кревское на озере Кревском и прочие. В «Списке городов русских» среди литовских русских городов есть Крев камень.

Таким образом, на основе вышеприведенного блока, складывается мнение, о том, что кривичи – это славяно-балтский языковой и культурный массив, полностью влившийся в белорусский и частью в русский народы, оставив от своего языкового наследия лишь говор тудовлян на западе Тверской губернии и некоторые этнокультурные черты в традициях полехов.

Как мы уже подчеркивали выше, земли балтов, и отчасти близких им этнически кривичей, в XIII веке подверглись жестокой экспансии со стороны агрессивного Тевтонского ордена. Лишь мудрое руководство князя Миндовга консолидировало племена аукштайтов, жемайтов (жмуди), куршей,  и, собственно, литвы.

Если бы не харизма Миндовга, немцы могли бы поглотить по мимо пруссов и остальные балтские племена. Как только немцы начали строить первые замки на реке Неман, им пришлось лоб в лоб столкнуться с хорошо организованным сопротивлением Литвы. С XIV и по начало XVI вв в Принеманье продолжалась кровавая война между немцами и литвой.

Литовская империя в XIV-XV в. Изображена Польша XV века

В 1236 году при Шауляе северная часть войск немцев потерпела поражение от князя Миндовга. В мощное и крепкое государство Литва сложилась уже при детях и внуках Миндовга: Гедимине, Ольгерде и Кейстуте.

Год 1256 отмечен крещением князя Миндовга по католическому образцу. Однако, будучи формально христианином, Миндовг в глубине души продолжал оставаться язычником, придерживавшимся традиционных балтских верований. Хронист пишет: «Крещение было льстиво, потому что в тайне он не переставал приносить жертвы своим литовским богам, сжигал мертвецов, а когда выйдет на охоту и заяц перебежит дорогу, то уж ни за что не пойдет в лес и даже не посмеет сломить (?) в лесу». Литовская знать постоянно металась из католицизма в православие, исходя из общей народившейся литовской государственной конъюнктуры, простой народ же оставался в язычестве.

С XIII века центральная власть в Восточной Европе оказалась неразрывно связана с неуёмным стремлением к гегемонии народившегося Великого княжества Литовского. Литва постепенно расширяет свои границы на запад и юг, захватывая земли Руси — будущие украинские земли, продвигаясь к Черному морю. В период с 1200 и 1263 литовцы нападали на русских 75 раз. 

Литовский князь Миндовг

Гедимин занял почти всю Белоруссию и украинскую Волынь, Ольгерд – в 1362 году одержал победу на Синих Водах в Подолии и отсюда занял весь бассейн Днепра и Днестра. В конце XIV века брат Ягайлы (Владислава) – Витовт открыто вмешивался в дела Новгорода, Твери, Пскова, Рязани. Сын князя Московского Дмитрия Донского — Василий (1389-1425) женился на дочери Витовта – Софье. Между двумя великими князьями, московскими и литовским, был подписан договор, по которому границей между ВКЛ и Москвой послужил приток Оки – Угра. Интересно то обстоятельство, что по XIX век включительно земли в Калужской губернии западнее от Угры так и назывались в народе – «литва».

Литовский археолог и историк Мария Гимбутас в своем труде «Балты. Люди янтарного моря» указывает, что литовская экспансия на восток была направлена на те земли, которыми, начиная с доисторического периода и до времен кривичей и голяди, владели балтские племена.

Территория Верхней Оки в границах современной Калужской области окончательно вошла в состав Московии во второй половине XVII века.

Такова вкратце история становления Великого княжества Литовского как государства.

Следуя данным предпосылкам, лингвисты не перестают спорить: к кому же относить население Полесья – к белорусам или русским? Одним словом, этнографические границы между русскими и белорусами до сих пор не очерчены и вызывают полемику: Шахматов считает границей Десну, Ушаков, Дурново и Соколов – Болву.

На основании значительного участия балтского субстрата в формировании суб-этноса полехов и прочих культурных влияний, оказанных на население будущего Полесья, подведем следующие итоги:

1) План жилища – западнорусский (двух типов): красный угол у двери, печь в дальнем углу от двери, устьем к улице и окнам, пол-помост для спанья между дверью и печью. Второй план жилища, имеющий сходства с украинцами и белорусами, — с красным углом в переднем углу и печью у двери; 2) Два типа плана двора:

— покоеобразный навес, примыкающий с избы, с 4-х угольным открытым пространством посередине, включающий под боковые навесы надворные постройки – тип двора, известный у белорусов, и западных русских. 

— двор с изолированным скотным двором, схожий с украинским, встречающийся в селах Глинное, Вздружное, на западе Навльской волости наряду со двором первого типа.

2) Крыша у полехов представлена в старых формах: 4-х скатная и 2-х скатная. Первая без стропил и гвоздей (Бояновичская и Навльская волости) – схожа с беларуской и украинской. Вторая – с самцом и желобом, в старых формах известна между Болвой и Снопотью, имеет аналог с белорусской.

Полесье – это стык культур, сохранивший реликтовые и архаичные черты быта, частично родственные литовцам и белорусам, однако, являющиеся по своей сути западнорусскими.

Напоследок следует подчеркнуть, что вся вышеуказанная историческая, археологическая, а также этнологическая систематика соотнесения полехов к потомкам древних балтов (как основной контекст настоящей статьи), родственным связям с белорусами и определение географических границ области Полесье, являются сугубо условными объектами исследования и в дальнейшем ждут более углубленного изучения.

Литература:

Гимбутас М. «Балты. Люди янтарного моря», Центрполиграф, Москва, 2004

Лебедева Н.И «Народный быт в верховьях Десны и в верховьях Оки», «Этнологическое изучение Калужского Полесья как характерного этнологичекого района» («Рязанский этнографический вестник. Научные труды» (том первый)), Рязань, 1996

Седов В.В. «Голядь»

Смирнов Ю.М. «В стране тудовлян» (серия «Пешком по Тверской области»), ГЕРС, Тверь, 2004

Автор — Ракитин А.С.

4 комментария на “Полехи”