Велемудр

Ве́шний Юрьев день — день народного календаря славян, отмечаемый  6 мая (23 апреля  по старому стилю). В этот день у русских на большинстве территорий проводили обряд первого выгона скота, купались в егорьевской росе, собирали лечебные травы, устраивали ритуальные трапезы, совершались аграрные обряды и жглись костры. По Далю «Юрий — праздник пастухов: их одаряют и кормят в поле мирскою яичницей. На Юрия (Егория) пастуха окачивают, чтобы во всё лето не дремал».   У русских в Юрьев день  молодёжные группы обходили дома тех, кто поженился менее года назад, и «окликали» их по имени-отчеству, исполняя величальные песни в их честь; за такое «окликание» они получали подарки и угощение . На русско-белорусском пограничье, на востоке Белоруссии и на западно-русских территориях в Юрьев день жгут большие общесельские костры.

Сведения из Википедии:

У восточных славян.

Юрьев день у восточных славян — основной скотоводческий праздник года, день первого выгона скота на пастбище, у южных славян и на Карпатах — день ритуального доения овец, первого замера молока и др. У южных славян немало магических действий в Юрьев день было связано с овцой, предназначенной для первого доения: её украшали венком из трав и цветов, отдельный венок вешали на котёл, в который её доили. В Юрьев день совершались многочисленные обряды и магические (прежде всего апотропеические) действия, направленные на то, чтобы обеспечить благополучие скота во время летнего выпаса, способствовать его плодовитости, защитить скот от нечистой силы, от волков, от укусов змей. В ряде мест в Юрьев день чествовали пастухов.

На Украине и в Белоруссии, а также на востоке Балкан (особенно в Болгарии) в Юрьев день имели место обрядовые выходы в поле с целью осмотра посевов.  Сами хозяева обходили с утра все принадлежащие семье и засеянные злаковыми культурами участки земли, устраивали на поле трапезы, по окончании которых закапывали в землю остатки пищи (скорлупу яиц, кости поросёнка). Чтобы увеличить урожайность посевов, уберечь их от града или засухи, хозяева катались (кувыркались) по посевам. Иногда выгон скота и обход посевов соединялись в один обряд: скот ненадолго выгоняли на зеленеющие посевы злаковых культур: считалось, что у коров будет больше молока и в то же время это благоприятно повлияет на рост хлебов. Во время обходов предпринимались разнообразные действия для защиты посевов от града, непогоды.

В Чёрной Руси в этот день происходили конские ристалища, сопровождаемые песнями и пиршествами.

У южных славян

Весенний Юрьев день считался началом полугодия, называемого у сербов «джурджевско» (юрьевское) и продолжающегося до Дмитриева дня 26 октября (8 ноября), который открывал второе, «митровско» (дмитриевское), полугодие.

В Словении, на северо-западе Хорватии, а также в Славонии известен обряд «Зелёный Юрий». В Юрьев день по селу ходила процессия, во главе которой вели человека, с ног до головы покрытого зеленью. У сербов Славонии в ночь накануне Юрьева дня мужчины плели огромную корзину из зелени, покрывали её сплошь зеленью, венками и, перевернув днищем вверх, надевали на голову и плечи человека, который в таком виде носил корзину по селу. Процессия состояла из пеших и конных мужчин, украшенных цветами, причём некоторые из них трубили в трубы и играли на других музыкальных инструментах. Они останавливались перед каждым домом, где исполняли юрьевские песни, в которых сообщалось о прибытии «Зелёного Юрия», а хозяева в ответ награждали их и обливали водой из подойника. У хорватов ряженый в зелень персонаж назывался обычно «Юрий» или «Зелёный Юрий». У словенцев парни вели «Зелёного Юрия» к реке и бросали его в воду; по другим данным, в воду бросали маску-корзину или же обливали водой и ряженого.

В Юрьев день отменялись многочисленные пищевые табу.  Первое надоенное молоко, как и любые другие первые продукты, было предназначено предкам (молоко раздавали соседям на помин души, лили в воду и др.). Нарушение этого правила грозило гибелью приплода и болезнью всего стада. Наиболее последовательно запрет пить молоко до Юрьева дня соблюдался женщинами, у которых умерли грудные дети. По южнославянским поверьям, на «том свете» такие дети сидят на молочном дереве и пьют молоко. Если мать умершего ребёнка нарушит запрет, он отлучается от дерева, остаётся голодным и проклинает её.

Во многих славянских традициях Юрьев день связан с защитой от града: болгары и словаки в этот день воздерживались от работ, ассоциирующихся с «битьём» и иным производством шума: не били бельё вальками, не пользовались ручными мельничками, не ткали, а также не выносили за пределы дома молоко и не употребляли в пищу на улице молочные продукты.

Юрьев день — первый в ряду нескольких праздников, когда практиковался сбор лекарственных трав и прочих полезных и наделяемых магическими свойствами растений; эти травы хранили для лечения, ими закармливали в Юрьев день скот, украшали дома и все хозяйственные постройки в апотропеических целях (для защиты от града, засухи, насекомых-вредителей).

В обрядности южных и восточных славян Юрьев день посвящён магии, связанной с обеспечением здоровья. В этот день собирали росу, которую использовали для лечения, взвешивались на весах, прикреплённых на молодом дереве, чтобы весь год быть здоровыми; опоясывались по голому телу зелёными ветками, катались и кувыркались по росе и др. С этим днём связаны у южных славян многочисленные гадания по сорванной зелени: увядшие к утру стебли предвещали домочадцам болезни и смерть, а сохранившие свежесть — здоровье и долголетие.

У сербов в некоторых районах до недавнего времени в этот день ритуальная процессия девушек («кралица») обходила дома с пожеланиями здоровья и счастья всем домочадцам.

В Болгарии  в этот день  отмечается День храбрости.  Особенное значение Юрьев день имеет также для балканских цыган. Празднование этого дня по-цыгански называется «Эдерлези». В этот день балканские цыгане закалывают и зажаривают ягнят. Также, у них считается, что на Юрьев день можно вымолить здоровье больному ребёнку.

     Славянский праздник Юрьев день  своими истоками уходит далеко в   ведическую веру предков. Рассмотрим как он праздновался в былые времена болгарами-помаками на примере ведических песен записанных С.Верковичем и изданных в 1871 году под названием «Веда словена».

Празднование дня Ярабога болгарами -помаками.

    Одно время в селе песнопевца весной, на  6 мая (23 апреля, по старому стилю) на день Ярабога воздавали жертву Богам. (Слова «Юра» и «Яра» имеют   близкие образы: буйный активный, весенний, не надо только путать этого бога с Ярилой ибо Яробог согласно Велесовой книге  отвечал за  весеннее  яровое цветение природы, а также правил русалками, лешими и домовыми. Хотя в песнях помаков употребляется именно имя Ярила. У слова «ЯРА»  есть ещё  синонимы с близкими образами Яра-Жара-Жора. Поэтому когда христиане прихватизировали праздник Юрьева-Ярого дня, то они на него наложили почитание своего святого Георгия, а в народе это имя переделали на близкий славянам образ «Жора». Вот теперь теперь по домашнему всех Георгиев и зовут Жорами).

   Жители села собирались в поле  у подножия горы, там  девушки готовили еду,  поддерживали огонь и играли около казана, и пели следующую песню:

Песня 1.

Боже  Огнебог! Ведь Дед Мороз разгневался,  со Снегуром,  рассердился и тяжелая  зима случилась, снежная, белым бело всё  поле, девчата на посиделки не  ходили. Но нынче зима минула, приходит молодой май, Асвет (Божественный свет).  И вышли все из города в поле, и идём,  на гору,  да девять нас девчат,  и все мы от одной матери, и несём  каждая черную птицу,  а в десной руке ясна книга. Черная птица золоченая,  а ясна книга посеребрёная,  вызолотил их наш царь, молодой Има. Как воспорхнул он на небеса к  Богам,  а потом слетел  на землю, и старосте нашему говорил,  чтобы он жертву  в коло (в круге) воздавал  и старый завет чтоб  соблюдал.  И  послал он   стара кмета, на дол,   да на поле. И тебе Боже теперь  мы песню поём, а  старый кмет жертву воздает,  черную птицу  отдает. Готовились мы малое время, всего три недели,  и ещё, Боже, мы вдоволь не ели, и  не пили, только  диву дивились (до праздника существовали ограничения в еде).  Ведь огня у нас тут пока нет, так как  поручил нам старый кмет, чтоб огонь не разводить. Боже Огнебог, тебе  молимся. Сидишь,  ты на высоте, на небесах  во дворце, там у тебя ясный огонь. Кресни, Боже, ясень огонь, чтоб опалить ясно Солнце,  чтоб оно  посветило на землю, да высеки сильный огонь, чтоб огонь  появился и у нас, что бы сготовить нам черную птицу, золоченную, и тогда  сядем мы на трапезу и выпьем зелена вина,  трёхлетнего. Как пригреет ясно Солнце, и прогонит лютую зиму, снежную, а то на посиделки  девы не смогут идти. Поём мы,  ясную песню и тебя славим. А как пригреет ясное Солнышка, то пойдём ораять на поле, и  там мы жертву  воздаем, молодого ягня, пепельного отдаем, и  тебе ясную книгу поем  да славою славим, чтоб огонь ты засветил,   и ясное Солнце запалил.  Поём тебе ясную песню, ясну книгу, а написал её наш царь, младой Има  государь. Сидел он на небесах три года, у Богов службу служил и те  ему  подарок дали, ясную  книгу отдали  и ещё  ему зарекали, что когда слетит он на землю, для Богов жертву пусть воздаст, и кручина  тогда  к нему не придет.  А царь в ответ говорил: «Ой, Боже одарили меня ясной книгай, а  я «Вед»  ещё не знаю, и  как их петь не знаю, когда кручина на сердце случится.» И тогда его всему научили  и ещё зарок  поручили, чтоб когда сойдет он на землю, нашел чтобы девять девушек  от  одной Матери и вёл их во дворец,  и чтоб воли  им не давал, а   ясной песне обучал».  И вот   царь уже на земле и ясна книга  у него в десной (правой) руке и сияет она  ясной зарёй, открывай её и гимны Богам пой. Шатался царь по городу,  и зашел он к старцу старасте, и требует девять девушек,  от одной Матери. Намерение  то Има выполнял,  и он дев во дворец к себе брал,  да  ясному пению их обучал…..

Утром рано, ещё до восхода Солнца, перед зарёю, девушки гурьбою ходили в горы ожидать весны, те же три девушки, которые раскладывали огонь тайком, шли в горы и пели следующую песню:

Песня 2.

Девчоночка во дворце, и не выходила из дворца малое, да  время шесть месяцев. И вот гора побелела, укрылася белым снегом.   Дед Мороз разгневался со Снегуром, рассердился, и посылал он молодца, а в руке у него белый карец, и  швыряет он белым снегом,  и  всю гору  запуржил. Девченочка Дурга Юда самовила в низ горы сошла  и в руке у неё белые цветы  и укроп трава. И траву она  швыряет  и Юд, созывает: «Слушайте, девять девушек!  Жертву вы Огнебогу воздавали ясную песню  ему  пропевали,  и молилися  чтоб вышла ясная звезда,  да ясна заря, да ясно Солнышко красное. Седите вы тут на поле,  малое время три недели, и ничего не видели не углядели. Явилась Барва Юда*, Барвец месяц*, и убралася в белые цветы, белы венки. В руке  у неё злотая палочка, костяная, и  гонит она лютую зиму снежную: «Беги, зима, ты убегай, приходит  лето  и весна,  а сними  уражай» -Речь Юда не промолвила, как  простёрла злоту палицу  костяную и взашла тут ясная заря. Входила тут Барва Юда, в пещеру, во садок.  Собирала белые цветы в корзину и такое слово говорила: «Идите, девять девушек, в  садок, я  дам вам белые цветы на венок, чтоб голову вы украсили, и  чтоб так славу славили, чтоб настало лето и весна, а с летом ведь Барвец месяц.» Это девять девушек услыхали и   поднимались на гору, и так  отвечали: «На голове у Юды белые цветы, белы венки,  в руке злотая корзина, в ней  тоже белые цветы.»  Сходила Дурга Юда с горы,  и бросала белые цветы и  девы взмолилися, чтоб и  им  она дала белых цветов,  белых венков. И Дурга подарками  их одарила  и так говорила: «Ой, да вы девять девушек,  довольно на горе сидеть.  Сойдите вы на дол и  на поле, и в бел город, в Галицу*,  там вас ждёт  Има царь, на двор он уже сошел. Наметил  он молодое ягня, пепельное, и вас там ждёт он во дворце,  чтоб для Богов жертву воздать,  и ясную песню спевать,  и  славить  ясную зарю, и  ясное Солнце.Что взашло  над землёй, и  от этого вся земля позлотилась, посеребрилась, и все ему славу славят, всегда!» Девять девиц убралися, на голове  у них белы цветы, белы венки и сошли девы на дол, да на поле, в Бел город в  Галицу,  где ведь ждёт их Има царь. Во дворе он жертву не воздает, а гонит её в пещеру,  девченочки пожалились, опечалились, что гонит  он её в пещеру, но царь девченочек смирил,  и  так им слово говорил: «Ой,  вы, девять девушек  вам бы лучше помолчать,   чтоб на вас Боги не гневалися,  не сердилися? Если во дворе жертву воздавать то не пойдёт молодой ягня  да на небеса  до  Богов.» Тут девушки примолкнули,  и  больше  ни словечка, не говорят.  ( чтобы  требы достигли небес жертвы проводились, только в священных местах где была мощная земная энергетика, т.е. или на горах  или в специальных  по особому посаженных священных рощах)

На другой день собирались те же девять девушек во двор к учителю, и месили белые пышки для жертвы да пели следующую песню:

Песня 3.

Ой, Боже родной Боже, Слався, Боже, ты на земле! Учил наш царь молодой Има,  чтобы ораять на поле,  да сеять, а  потом жать белую шеницу. Ещё его Бог выучил,  месить белу пышку, да белый хлеб.  На небесах  Има всё сидел, и отпуск тут ему подоспел,   чтоб сошел он на землю, и  выучил он девочек, как ораять , да как сеять,  и жать белую пшеницу, да собирать белы гроздья да давить зелено вино,  трёхлетнее,  и девушкам  он советовал и говорил:«Ой вы, девять девушек, когда Богу жертву вы воздаете, старый завет вы держите,  да угащением гостите -но если нет белой пышки, да бела хлеба, чтоб Богу подавали вы, то на вас ведь Бог разгневается,  рассердится. Так вас, девушки, я учу, чтоб месили белу пышку,  да белый хлеб, как только жертву воздаете,  и чтоб её Богу подали. Мальбою только вас малю, да погодите вы ещё,  и замуж не идите, чтоб с молодцами любится. Придет Вратна  Юда самовила, и вас даром одарит, даст вам золотые крылья, и воспорхнёте  вы в высоту  да на гору, в пещеру, а там  Бог Агни (Огнебог),  вы  ему службу  служите малое время три года,   чтоб потом добро  он вам дал,  и женихов подыскал. Вот  в жертву воздает старый кмет, молодого ягня пепельного, а огня он не кресал, чтоб готовить угощенья и  вас  гостить.  Богу  Агни он тут жалился,  печалился, чтоб высек тот огонь на небесах, и чтоб упал огонь на поле  , чтоб  тут огонь развели,  и требу  с трапезой  готовили.». Речь царь, да не отрек как  воспорхнул он в Бел город, в Галицу,  а девять дев там ещё оставалися. Ведь нынче личень день.

Другая песня 4.

Явилась Вратная Юда, самовила и крикнула: «Эй, девять девушек, да где же вы! Дурга Юда дар дарила, и головы вам убрала, в белые цветы, белые венки,  и вот зима минулася снежная, явились лета, да весна.Повыйдите-ка на поле, Богу жертву воздайте, да ему славу славите! Огонь кресил он на небесах, и  подпалил ясно Солнышко,  и взошло оно над землёй. Известье отнесите-ка  в Бел город царю, чтобы царь в  коло жертву воздал,  молодого ягня, пепеленое отдал. Теперь же меня Бог послал  да вас подарком одарить. Слеплю вам золоты крылья, и воспорхнёте вы в высоту, на гору, во пещеру, там где сидит Огнебог. Остался  он сам на сам и никто ему не услужит, брат на него разгневался, не шлёт ему родной сестры,  чтоб студёной наточить воды,  да ему службу сослужить. В устах его ясный огонь,  вы садитесь к нему в пещеру на малое время три года, студёную воду точить,  да ему службою служить. Огонь уймёте вы ему, чтоб не палил он ясно Солнце, чтобы оно не разгневалось, да люто чтоб не припекло и не высушило бел Дунай, чтоб не повяла пшеница. Когда   минуются  три года  только тогда  сгодитеся  вы  с молодцами любиться.»  Речь Юда не произнесла,  как к мышьцам  им злоты крылья  лепила, и в высоту, да на гору их проводила.

В тот же день собирались девять девушек, находили других трёх девочек до 15 лет возрастам, и отправляли в горы пещеру, где по-прежнему таился учитель. Девочки сидели там три дня с учителем, а после возвращались домой, и когда отправлялись то три девочеки, пели следующую песню:

Песня 5.

«Эй, стараста, ты старый кмет, слыхал  ты или  не слыхал?  Огнебог там на горе, в пещере,  и там сидит он сам на сам. Брат его разгневался и  не шлёт ему родной сестры, наточить студёнай воды и  огонь от уст его полыхает,  и  попалит  он ясно Солнце,  а то  высушит Белый Дунай.  И  посылали Вратну  Юду Самовилу, тебя мальбою умалить, чтоб послал  ты девять девушек, сидеть у него в пещере малое время три года, студёную воду точить, его огонь чтоб усмирить.»  Послушался тут старый кмет, да собирал  девченочек, и  приодел их, нарядил,  да послал он  их  на гору,  во пещеру, и такую речь им говорил: «Пойдите вы, девченочки, на гору, садитесь вы во пещеру на малое время три года, набирать Богу студёную воду, да ему службу служить, а чтобы вы не жалились, не печалились, я вам молодцев  в женехи определил.

Вернётесь лишь с горы,  то вас обручим и  за муж отдадим  и  все хвальбою вас похвалят, а как придет Вратна Юда, самовила,  то вас подарком одарит, вам вылепит злоты крылья, а  если не согласитеся, чтобы забраться на гору  и посидеть в пещере,  то тогда  Бог разгневается.»

Когда входили три девушки в пещеру, где был старый учитель, пели следующую песню.

Песня 6.

«Эй ты, Боже, родной Боже, что ты разгневался, рассердился.  Никто, Боже, ведь этого не знал! А видела  только Вратна Юда, самовила, порхнула она в Бел город,  и царю всё  рассказала. Сказывала, чтоб собрал  он девять девушек  и чтоб послал их на гору,  в пещеру. И  Има  царь, что  правит там,  все так и сделал.»  Девы этого не побоялись и встретила их Вратна Юда, самовила,  лепила им злоты крылья, и они воспорхнули и скоро войдут во пещеру,  а ты Боже, уж повыйди, к воротам, и возьми ты девченочек  за руки, не то,  они не войдут во пещеру. Тебе молемся, чтоб их, Боже, не обидел,  и только отпуск им придет обручатся, они   замуж пойдут» Да  пусть же, пусть Бог повыйдет к воротам и  примет он девченочек  за руки,  и  послуг у него они пусть несут. Студёну воду всё точат,  и  ему службою служат.

Три девушки сидели в пещере с учителем три дня, и тогда ещё раз уходили девять девушек, забирали тех и пели следующую песню.

Песня 7.

«Ой царь, младой Има, повыйди, царь, повыгляни, чтоб увидать  девченочек  сидели  они три года  на горе, в пещере, у Бога, в послуге были, точили студёну воду,  и ему службу служили,  чтобы не разгневался,  не рассердился, и студёнай попил он воды, и  так огонь свой усмирил. Вернулися девченочки и горьким плачем плачутся. Никто из молодцев  их не брал, негодные, мол, к женитьбе!  А ведь  согласье им  тогда давали, что им любить багатырей,   млад воевод!  И если, царь, ты их  не найдёш, то жертву тебе не воздать богам.» Седлает  тогда царь борза коня,  и едет он через поле, и  ожидает девочек. Во  дворце у него три воеводы удальца сидят, и на младых девчат глядят, и  он их женит и будут  они царю службу служить, Богам славу возносить.

Песня 11.

Но вот  пришла мгла и вылез  лютый змей,  и  Боги разгневались, да  послали на землю светлого Ярабога (Жара , но христиане его имя переделали в Георгия-Жору)  с тяшкой булавой в руке и   лютой саблей.   И вот Яр на реке, на бел кладенце,  с белым конём.  Всем молодцам он молодец,  и   девушек спрашивает:   «Девчата, мои сестрицы,  слышал я, что вылез лютый змеише,  и  что люто заклялся он, чтоб не  поздравить малых детей.»  Как услышали то девицы,  заплакали, закликали,  едва слово выговорят: «Молодец, неведомый витязь,  внизу тот лютый змей.  Прямо на реке,  днесь он прилез в наш город,  тайком взял девять девиц,  и  по утру рано отошел;  и  ведь ещё требует»

 Светлый Яр    им говорит: «Идёмте, девы, покажите,  где тут лютый  этот змей — меня  Боги сюда послали,  чтоб его рассеч на куски,  чтоб защитить ваши города.»  Девушки ему говорят:  «Ай, молодец, ай,  витязь!»  И   отъехал  он на реку.  Лютой змей на солнышке греется ,  повытянул десную ногу,  дрёма его обуяла, трёхглавого. Яробог  прикрикнул тут:  «Эй, ты , змей, скоро утонеш ты в реке,  за то что выполз на поле.   Какой враг тебя принёс,  чтоб вошел ты в крепкий город,  где летала Жива Юда, да прыскала жаркой водой.  Лиш тот, кто пьёт жарку воду,  жить будет за тысячу лет. Боги на тебя разгневались,  а мне такой приказ давали  рассеч тебя на куски.  Лютый змей тут ответ держит:  «Влетел я  в крепкий город,  где ходила Жива Юда,  и прыскала  жаркай водой, но не везде я  хожу,  а лиш  там, где Юда не проходила,  где ей даров не дарили,  и венком главу не одели.»   Светлый  Яр его не слушает,  он поднял тяшку булаву,  и три главы ему сносил,  и оттуда вышли три реки: Первая река зелена вина, втарая река бел пшеницы,  а третья свежа молока.  Как увидели это девушки,  хватали белого коня,   под уздцы,  и  Яру молятся,  чтоб к ним зашел он в крепкий город, к царю,  и тот ему дар подарит.  Светлый Яр им  ответ держит: «Не зайду, девы, в крепкий город  ваш. Пусть царь мне дарами  одарит,  когда придет мой личень день  Яробога -день,  и воздаст светлого ягня, позлаченого.»  Ещё слов не договорил,  тронул коня,  и изчез,  воспорхнув на небеса.  Девченочки же  побежали во дворец,  к царю, и ему слово говорят:  «Ой,  царь, боярин,

слышал ли, ты видел ли, что сошел молодец на землю  с небес.  И ехал  он на белом коне,  с собою  у него тяшка булава,  и  посек он  люта змея ,  защитил твой город.  Хватали мы бела коня,   под уздцы, чтоб пришел к тебе во дворец, тот молодец,   но он нам отвечал:  «Не пойду я к царю, лиш пойду  в небеса  , а ваш царь меня  пусть оддарит, когда придет мой личень день,  Ярабога –день»  Реч молодец не успел  сказать,  как воспорхнул же на небеса.  Скоро явится  Жива Юда самовила, и прикрикнет она, закричит:  «Эй, слушай, Сила-царь,  отыщи свята ягня, и отведи его во  дворец,  золотом его позолоти и в жертву воздай,  ведь скоро  наступает личень день, Ярабога день.   Светлый Яр твой  град защитил, а не появись светлый Яр,  так  я бы  не вошла во град, тебя поить жаркай водой, и лют змей тебя бы затравил., опустошил.  И для меня  ты жертву  воздай,  а то  к тебе не приду,  не напою жаркой водой.»  Речь  Юда лишь  промолвила,  пошел царь в  быстрое  стадо, нашел он там девять овнов рогатых,  и отвёл к себе во дворец.  Богу Яру  в жертву  отдать девять овнов ему послать.  И  к Юде он молится:  « Ой Юда Жива самовила,  сойди ко мне  в мой город, в мой дворец,  чтоб прыснуть жаркою водой,  тогда жить буду  я  за тысячу лет». Так  жертву царь  воздавал на личень день, Ярабога день. Светлому Яру и  Живе Юде овнов отдавал . И пошла Жива  на злот кладенец, наточить жаркой воды,   над которой огонь и сильное пламя.  Никто  на гору не идёт,  а кто пойдёт, так тот сгорит. В том огне  только Жива Юда, Богу службу служит,   и даёт ему злоту чашу,  а в чаше жаркая вода.

4 комментария на “ЮРЬЕВ ДЕНЬ — ЯРОБОГА ДЕНЬ”