Велемудр

Подготовка к музеефикации фрагментов исторических построек оказалась сложным музейным и инженерно-техническим проектом. Для этого оказалась необходима их консервация с использованием современных реставрационных технологий, которые должны обеспечить их долговечную сохранность. В настоящее время для осмотра открыты два «окна» в одном из которых на площади 44 кв. м экспонируются фундаменты и цокольные части комплекса двух церквей и трапезной Чудова монастыря (1680-1686 гг.) (рис. 1, 2), с контрофорсом и надгробиями монастырского некрополя, в другом, на площади 15 кв. м, — фундамент и часть подвального помещения Малого Николаевского дворца (1775, 1874-1875 гг.) (рис. 3, 4). Остатки этих построек — не только археологические объекты, но и исторические реликвии, связанные с выдающимися событиями и личностями прошлого (патриарх Иоаким, Петр I, митрополит Платон, Николай I, Александр II, А.С. Пушкин). В экспозиции нет новоделов: все остатки исторических зданий представлены в своем подлинном виде.

Рис. 1.

Рис. 2.

Рис. 3.

Рис. 4.

Практика создания «археологических окон» — одна из современных технологий презентации культурного наследия, она получила широкое распространение во многих исторических городах Европы и Азии. В России сооружение подобных «окон» осложнено необходимостью создания температурно-влажностных режимов, обеспечивающих сохранность древностей в условиях сезонных перепадов температур. «Археологические окна» на Ивановской площади – первые в Московском Кремле и в Москве (рис. 5).

Рис. 5.

Новые раскопки на Ивановской площади, связанные с устройством экспозиции в шурфах, дали яркие материалы, значимые для истории Кремля.

В шурфе на месте Малого Николаевского дворца раскрыто одно из подвальных помещений и фундамента южной стены дворца, в котором чередовались кладки из белого камня и кирпича (рис. 6). Эта оригинальная система кладки была применена Н.А. Шохиным в ходе замены фундаментов дворца и устройства в нем подвалов, выполненных им в 1874-1875 гг. Прослежен котлован, связанный с заменой фундаментов, в засыпке которого изучен переотложенный культурный слой с находками XIII-XIX вв., среди которых интересны золотордынская монета и обломки стеклянных браслетов домонгольской эпохи. Основная масса археологического материала в заполнении котлована относится к первой половине XVI в. – это обломки печных изразцов, детские игрушки, различные бытовые вещи (рис. 7). Вероятно, при разработке котлована из него изымался именно этот культурный слой, который в дальнейшем и использовался для обратной засыпки. Несомненно, были потревожены и более ранние (домонгольские) отложения, из которых и происходила «курганная» керамика и стеклянные браслеты.

Рис. 6.

Рис. 7.

Подвалы дворца были засыпаны утрамбованной крошкой известкового раствора, которая могла оказаться здесь только по одной причине – если при разборке монастырских зданий в 1929-1930 гг. камни очищались от скреплявшего их раствора. Камень шел на нужды стройки, а крошка раствора ссыпалась в подвалы разобранного дворца. Таким образом, остатки дворца сохранились потому, что стали тогда резервуаром для строительного мусора.

В шурфе на участке церкви св. Алексия Митрополита и Благовещения был раскрыт южный угол четверика и мощение прохода между церковью и трапезной Чудова монастыря. Весь этот комплекс строился в 1680-1686 гг. Фундаменты церкви св. Алексия и Благовещения имели сложную структуру. К первоначальной кладке из бутового камня на известковом растворе с внешней стороны фундамента была сделана прикладка, на которую были использованы белокаменные надгробия XVII века (рис. 8). Прикладка понадобилась, вероятно, для укрепления фундамента, поставленного на довольно рыхлый культурный слой. Кроме прикладки был сделан еще контрфорс, подпиравший восточную стену храма.

Рис. 8.

На трех надгробиях, находившихся во вторичном использовании, сохранились эпитафии. Одно из них некогда отмечало могилу одного из представителей рода Вельяминовых (имя утрачено), второе – схимника Серапиона, мирское имя которого – Симеон, третье – умершего в 1629 г. Павла Радионова, «слуги Чудова монастыря». Последняя упомянутая здесь надпись читается почти полностью, кроме нижней части, перекрытой другим камнем кладки: «Лѣ[та] ЗРЛИ (7138 ) // апреля в 22 [день] на память// преп(одобного) отця нашего Фе//дора С[и]киота прест//[а]ви[ся] раб Божи[й] Чюдова//м(о)н(а)ст(ы)ря слуга Павел Радионов прозвище //…» (рис. 9). Монастырские слуги – особая социальная группа населения, хорошо известная по документам XVI-XVII вв. – это светские люди, занимавшиеся управлением монастырским хозяйством и имуществом Плита 1629 г. – первая надпись, с упоминанием Чудова монастыря, найденная при раскопках в Кремле. Наряду с подписными надгробиями, зафиксированы обломки могильных плит без эпитафий. К сожалению, о наличии эпитафий на большинстве надгробий данных нет, поскольку для того, чтобы установить их наличие или отсутствие, пришлось бы разобрать значительную часть древней кладки.

Рис. 9.

Во внутреннем объеме церкви зафиксированы остатки замощения пола XIX в., выполненного из маломерного кирпича кладкой «в елочку». Единственный участок, на котором оказалось возможным исследовать культурные отложения в этом месте на всю их глубину, до материка, размещался около южного угла четверика церкви. Общая мощность культурного слоя тут достигала 5 м (рис. 10), причем значительная его часть отложилась до сооружения каменных монастырских построек 1680-х гг. В самых нижних (предматериковых) слоях собран керамический материал и вещевые находки домонгольской эпохи (характерная керамика и стеклянные браслеты), документирующие время начального освоения этого участка (рис. 11). В слое XIV века встречены обломки импортных сосудов – стеклянного, с золотой росписью (сирийского производства), и золотоордынской кашинной чаши с полихромной росписью (рис. 12). Эти предметы свидетельствуют о богатстве жителей усадьбы. Имена владельцев усадеб, располагавшихся в этой части Кремля в XIV в. неизвестны, однако ясно, что это были лица высокого социального статуса.

Рис. 10.

Рис. 11.

Рис. 12.

Слои XIV-XV вв. были насыщены древесным углем и другими следами сильных пожаров – о них свидетельствуют многочисленные оплавки из цветного металла, которые образовались, вероятно, из-за расплавления в пожарах предметов из меди и бронзы. Определенной неожиданностью (для участка на вершине кремлевского холма) стало то, что залегавший выше культурный слой XVI-XVII вв. оказался насыщенным влагой, он практически не отличался от «мокрого» слоя Великого Новгорода. Благодаря этому в этом слое хорошо сохранилась органика — древесная щепа, навоз, обрывки кожаных изделий. В этом слое расчищены остатки деревянных сооружений: сруб от погреба (высотой в 12 венцов) с остатками провалившегося пола наземной части постройки, ограда-частокол городской усадьбы и настил из бревен. В настоящее время остатки деревянных конструкций проходят лабораторную обработку с целью их сохранения для будущего музейного показа.

Из слоев XVI-XVII вв. происходили разнообразные бытовые предметы, свидетельствующие о том, что данный участок пришелся на хозяйственную зону усадеб этого времени. Здесь собраны разнообразные предметы из железа, обломки отечественных и импортных стеклянных бутылей и штофов, обломки рельефных печных изразцов (красных и муравленых). Наряду с ними обнаружены рыболовные грузила, подчеркивающие хозяйственный характер участка.

Музеефикация остатков исторических построек в шурфах на Ивановской площади не исчерпывает программу археологического изучения Кремля и экспонирования древнейших памятников его истории. В соответствии с поручениями Президента, одним из дальнейших шагов на этом пути должно стать создание археологического музейного комплекса на базе обнаруженных остатков фундамента храма Чуда Михаила Архангела в подвальных помещениях 14-го корпуса. Рассматривается вопрос о дальнейших археологических раскопках на тех участках, где культурный слой не поврежден строительством XX в. и наиболее перспективен для реконструкции культуры и исторической жизни Московской Руси.