Велемудр

Царские забавы часто выливаются в сложный, а порой и опасный труд для тех людей, которые вынуждены эти развлечения устраивать. Так, с распространением соколиной охоты, в средневековье появилась профессия ловцов охотничьих птиц. Чтобы добыть особенно ценных кречетов, эти люди совершали длительные путешествия в северные районы. На Руси их называли «сокольи помытчики».

Соколиная охота – очень древний вид добычи пропитания, который позднее превратился в развлечение для знати. Первые упоминания о ней можно найти еще в источниках древней Ассирии, им уже больше четырех тысяч лет. На Руси об этой забаве было известно еще с языческих времен, а слово «кречет» встречается, начиная с XII века, оно упоминается в «Слове о полку Игореве». Охотиться можно было практически с любой хищной птицей, но именно кречеты – более крупные и ловкие, ценились на Руси гораздо выше соколов. Однако ареал их распространения – северные области. Поэтому для поимки птенцов ловцы совершали длительные путешествия на Белое море, в заполярные районы Сибири и Кольского полуострова.

Соколиная охота

Бескрайние поля нашей страны как будто созданы для соколиной охоты, поэтому этим благородным развлечением увлекались практически все русские цари, начиная от Рюриковичей. Осталось множество документов и свидетельств, по которым можно судить, что этой забаве придавалось огромное значение. Так, например, существует легенда, частично подтверждаемая фактами, рассказывающая о сокольничем царя Ивана III Трифоне. Он, якобы, упустил особенно ценную и любимую государем птицу, а затем чудесным образом нашел своего сокола в селе Напрудном и в благодарность на этом месте построил белокаменный храм. В 1930-е годы церковь взорвали, однако один из его приделов сохранился и до сих пор украшает Трифоновскую улицу в Москве. Несмотря на то, что эта легенда имеет множество вариантов и некоторые из которых расходятся, в целом она отражает тот уровень страха и уважения, которые испытывали простые люди перед царскими забавами.

Храм Трифона в Напрудном до революции и сохранившийся после взрыва придел в наши дни

Во время правления Ивана IV для охоты с ловчими птицами выделили специальное место — огромный лесной массив на Северо-восточной окраине города. Этот район Москвы до сих пор называется Сокольниками. Страстными охотниками слыли и первые Романовы. Михаил Фёдорович, например, даже издал указ о праве изымать у людей любого сословия самых лучших собак, птиц и медведей, которых в те времена иногда держали на цепи у дома, для царской охоты. Своего сына, Алексея Михайловича он впервые вывез в лес, когда тому было только три года. Разумеется, тот тоже вырос ярым поклонником этого развлечения. При его правлении оно стало статусным мероприятием. Кстати, еще одно московское название связано с любимой царской забавой. Алексей Михайлович знал всех своих лучших соколов и заботился о них, как о детях. Поэтому, когда на его глазах любимый кречет Ширяй, промахнувшись, разбился о землю, безутешный государь повелел назвать поле, на котором произошло трагическое событие, Ширяевым. Много веков спустя здесь появились Большая и Малая Ширяевские улицы.

В.Васнецов «Выезд на царскую охоту»

Понятно, что такая популярная забава требовала массового притока новых птиц. Соколов и кречетов в неволе не разводят, все царские любимцы были маленькими пойманы или забраны из гнезд, доставлены, порой за тысячи километров, и обучены затем приемам охоты. Для этих нужд было создано целое сословие специальных крепостных, которые назывались «сокольими помытчиками» (первоначальное значение слова «помыкать» — дрессировать, держать в неволе). Причем, если о птицах заботились действительно по-царски, то люди, добывающие и приручающие их, сами очень напоминали подневольных животных. Условия их существования были гораздо более тяжелыми, чем у обычных крестьян. Чтобы они не ленились и концентрировались только на одной задаче, им запрещено было иметь большие земельные наделы. Единственным источником существования таких семей была ловля птиц. Для добычи наиболее ценимых кречетов ловцы совершали длительные, порой до года, походы на Север – вдоль Двины, на Колу и в Сибирь.

Демонстрация соколов австрийским послам

Конечно, местные жители тоже подключались к этому делу, сдавая некоторое количество птенцов, но основная масса работы ложилась на плечи профессиональных ловцов. Чтобы они не обманывали царя, не ленились и не продавали пойманную птицу за границу, еще при Михаиле Фёдоровиче в 1632 году был издан указ, предписывавший каждому из них сдавать по 100-106 кречетов ко двору ежегодно, «а ежели кто в воровстве уличён будет, то быть ему в великой опале и казни». По этим цифрам можно судить о масштабе этой нелегкой работы. Всего царскому двору ежегодно требовались сотни тысяч ловчих птиц, ведь кроме собственных нужд цари всегда использовали их в качестве подарков боярам, придворным, иностранным государям и послам. Подобный дар всегда означал особую царскую милость.

После поимки птиц их требовалось доставить в Москву. Этот этап добычи был, вероятно, сложнее самой ловли, так как долгий путь по расхлябанным дорогам порой растягивался на многие месяцы. Молодых птиц везли в специальных возках или ящиках, обитых изнутри войлоком или рогожей. Благодаря особым царским грамотам этот «спецгруз» пропускался на всех заставах и обеспечивался кормом. Чтобы помытчики не подменяли птиц по пути, на каждую особь составлялось подробное описание. В конце нелегкого путешествия птиц ждали действительно царские условия существования, а вот крепостных, рискующих из-за них головой в тяжелых экспедициях, часто награждали батогами, если часть кречетов в дороге гибла. Для них это означало еще и голод для всей семьи.

Натаскивание кречетов

В Москве для птиц были построены две специальные башни – кречатни. Одна из них в Коломенском сохранилась до сих пор. Зимой кречатни отапливались, рядом с ними сотнями тысяч разводили голубей – на прокорм царским любимцам. Голуби, кстати, в те времена были частью крестьянского оброка. Кречеты жили всю жизнь, абсолютно ни в чем не нуждаясь. Тут для молодых привезенных птиц начиналось обучение. Сначала кречетов приучали сидеть под клобуком – специальным колпачком, закрывающим им глаза. Считается, что «подклобучниками» тогда называли птиц, приученных к подчинению. Позднее, когда слово «клобук» вышло из обихода, его заменили на созвучное «каблук» и стали называть так мужчин, подчиняющихся жене.

Белый сокол в клобуке (шапочке, закрывающей глаза)

Соколиная охота была популярна у наших царей вплоть до Александра III, который считается последним августейшим поклонником этой забавы в России. Сегодня это искусство – очень редкое увлечение отдельных энтузиастов, хотя, как и в давние времена, находятся отдельные любители, способные заплатить за подобное экзотическое развлечение огромные деньги.

Соколиная башня в Коломенском на гравюре и в наши дни