Велемудр

Везде, где растёт лес, живут девочки разных народов. Но не у всех народов есть сказка о девочке (а точнее, совсем молодой девушке) в лесу. Есть теория, что такие сказки появились там, где женщины в обществе были более или менее значимы, видимы и активны — ведь это сказка об инициации, и путешествие в лес — форма инициации, которая подчёркивает, что девушка должна уметь действовать самостоятельно. В других случаях рассказывают сказки о девушках в башне или тереме — такая инициация популярна у народов, где от женщины требовалась максимальная покорность.

Кого в лесу встретишь, Морозко или вонючего тигра?

Самое «пассивное» приключение переживают в сказках девушки, чьё приключение ограничилось умением быть вежливой. В русской сказке «Морозко» девушка, вывезенная отцом в лес, встречает воплощение зимнего холода — вероятно, это память о старом языческом боге смерти и зиме, Карачуне. В индонезийской же сказке девушка оказывается в джунглях сама и навстречу ей выходит покрытый нарывами тигр, который просит о помощи: почистить ему раны.

И бог смерти, и животное антропологами трактуются как представители мира предков. Девушек награждают не просто за вежливость к незнакомцу: подразумевается, что они умеют оказать уважение духам предков, что, вероятно, было особенным требованием к женщинам. Практически везде именно женщины присматривают за могилами, за похоронными обрядами и за тем, чтобы память умерших в семье чтилась.

Чтобы проверить, насколько девушка способна держать лицо и уважать смерть и предков, Морозко и тигр предлагают испытания. Морозко делает всё холоднее и спрашивает, тепло ли девушке. Нарывы тигра, пока их чистят, ужасно воняют, и тигр спрашивает об их запахе. Успешно выучившая правила отношения к предкам девушка отвечает, несмотря ни на что, стойко вежливо — и выживает, а также получает награду, которая поможет удачно выйти замуж (стать взрослой). А сестра или соседская девочка, которая не смогла держать лицо, погибает.

Девочка и пирожки: Красная Шапочка и Маша

Сюжет Красной Шапочки помнят все. Девочка, несущая хлеб (пирожки) и вино (в некоторых вариантах скромно заменённое маслом) через лес, явно совершает ритуальное подношение предкам. И действительно, она идёт не к кому-то, а к своей лежачей бабушке. Лежащая старуха в сказках об инициации символизирует давно мёртвую праматерь, которая продолжает оказывать покровительство семье.

Интересно, что часто инициируемый лишался перед обрядом правом пользоваться детским именем и получал какое-нибудь прозвище или «общее» имя — слишком часто встречающееся. Это отображено и в знаменитой сказке, где девочку называют по головному убору, кстати, красному — а у многих народов красный цвет в одежде дозволялся подросткам только по достижении полового созревания. В русских деревнях, например, поэтому детям считалось неуместным носить красные рубахи.

В сказке о Маше и медведе, Маша оказывается у дома медведя в лесу случайно, и тот говорит ей, что она будет жить у него, готовить, убираться и так далее. Но речь идёт не просто о трудовом рабстве. Позже Маша просит медведя отнести гостинцы её семье — а это было в русских семьях в обычае, когда речь шла о… жене и муже. Муж чаще навещал тёщу, чем дочь — мать, так что замужние женщины передавали через мужа гостинцы.

Хитростью Маша заставляет медведя вынести её в заплечном коробе из леса. Заметьте, как по-хозяйски она покрикивает на него: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок, всё вижу!» Это тоже интонации жены.

Несмотря на разные, казалось бы, сюжеты, в них есть кое-что общее: мотив сексуальной связи с мужчиной-предком, временного замужества перед настоящей взрослой жизнью. Если Маша ведёт себя, как жена, то Красной Шапочке волк предлагает лечь с ним в постель (в лёгком варианте — символически сесть возле постели), и она выполняет это и заводит разговор о его слишком больших частях тела.

Конечно же, всю подоплёку этих сказок давным-давно растеряли, и можно их без сомнений рассказывать детям: они превратились в обычные сказки о том, как обмануть злодея. Но отзвуки инициации через временный брак с предком (или мужчиной племени, который его представляет) при пристальном взгляде хорошо видны.

Есть и ещё один интересный мотив, который отражает, вероятно, тревоги более поздних времён: оба раза девочка, принявшая помощь от незнакомого мужчины, оказывается им похищена (в случае с волком — символически). С другой стороны, это может быть также отголоском старого обряда свадьбы через умыкание.

Девушка, которая может за себя постоять: Василисушка и Алёнка-Крапивница

Иногда девушки, идущие в сказках лес, получают атрибуты, схожие с теми, что у юношей-героев. В одной из сказок девушка по имени Василиса идёт в лес поневоле — злая мачеха гонит её там найти огня, который «везде закончился» — ни много, ни мало, исполнить роль Прометея или Мауи, крадущего огонь у богов. Василиса в некоторых вариантах вооружается топором, а также берёт с собой куколку, которая представляет собой воплощённое благословение матери — то есть её науку (как общаться с потусторонним миром), её любовь и, поскольку мать мертва, помощь ближайшего предка.

У бабы Яги, которая, в отличие от многих сказок, не на печи сидит, а управляет месяцем и солнцем — то есть, скорее богиня, чем просто предок — Василиса проходит ученье и, наконец, возвращается домой с волшебным посохом, на вершине которого — череп с огнём в глазницах. Этот огонь сжигает мачеху и сводных сестёр Василисы. Возможно, это символический акт прощания с семьёй — ведь во взрослой жизни девушки выходили замуж или уходили в жрицы, в любом случае умирая для своей семьи. Возможно, сёстры пострадали потому, что отказались тоже пройти инициацию, зайдя в лес за огнём, а мачеха — как воплощение негодной, неподготовившей дочерей к испытанию матери.

В белорусской сказке Алёнку-Крапивницу отправляют искать и приводить домой пропавших старших братьев, и притом, словно герою, дают ей коня. Только едет Алёнка не верхом, а в телеге, и по пути к ней прибивается не серый волк, а верный пёс. В чаще Алёнка встречает ведьму, которая меняет её до неузнаваемости в обмен на обещание показать братьев. Она также выдаёт себя за Алёнку, а Алёнку — за наймитку, но девушке помогает песня. Она привлекает внимание, и выходящим на песню братьям верный пёс, который, видимо, не связан неуказанными обетами, рассказывает, кто их настоящая сестра, а кто — ведьма.

Девушка, которую хотя бы частично снаряжают как юношу-героя — довольно редкий персонаж народных сказок. Есть вероятность, что у восточных славян так отразилась память об активных варяжских девицах.

Сказка, как известно, ложь, да в ней намёк, то есть — можно и немного правды найти

Источник

Метки: девочки, Маша, медведь, сказка

4 комментария на “Зачем на самом деле Медведь украл Машу и другие тайны народных сказок о девочках в лесу”