Велемудр

Батьке Перуну  прародителю казачьего рода посвящается.

Сейчас о казаках  пишут все кому не лень, но до сих пор  нет даже общего мнения  о том  признавать ли казачество народом  или это просто сословие. Откуда произошло название данного народа (если это народ),  и примерное время его появления на исторической сцене. И как всегда горе  историками  от  казачества выдвигаются  самые  лживые версии  умаляющие  величие  этого мужественного, мудрого и отважного славяно-арийского рода, укорачивающие его историю и извращающие его древнюю веру и культуру.  Но нынешние  потомки казаков хотят знать правду о своих корнях и не ту,  которую придумали  для них эти горе ученые, а настоящую.  И время правды пришло. В этой не большой статье мы только приоткроем занавес над данной проблемой, но этого уже будет достаточно, чтобы пытливые умы начали  восстанавливать  попранную справедливость. И так начнем.

Чтобы  проследить  изначальное появление  данного рода на нашей земле надо сказать о том что, казачество принадлежит  к огромному семейству белых народов или так называемых славяно-арийских родов, которые согласно древним славянским источникам (сагам, летописям, харатьям и т.д.) первыми  прибыли и начали осваивать нашу землю. Много сотен тысяч лет назад в одной из  битв космический корабль типа «Вайтмара», перевозивший переселенцев, получил повреждение (Вайтмарой называется межгалактический корабль «Большая Небесная Колесница», способный переносить «во чреве своём» до 144 космических кораблей типа Вайтмана.). Повреждённая Вайтмара находилась  в то время в системе Ярилы-Солнца и  оставалась на орбите  нашей Земли, на которую и высадилась часть экипажа.

Экипаж Вайтмары состоял из  представителей четырёх Родов союзных земель: Даарийцев, Харийцев, Расенов и Святорусов. Все члены экипажа были людьми с белым цветом кожи и ростом  более 2 метров. Наиболее высокими были Харийцы ( поэтому слово Хар имеет еще и значение высокий, большой). Люди каждого из Родов имели различия не только в росте, но и в цвете радужной оболочки глаз (ириса), в цвете волос, и в группе крови. Даарийцы имели серебряный (серый, стальной) цвет глаз. Харийцы обладали  зелёным цветом глаз. Небесный (голубой, васильковый, озёрный) цвет глаз был — у Святорусов. Расены имели огненные (карие, светло-коричневые, жёлтые). Цвет глаз зависел от того, какое Солнце по спектру светило людям на Землях(планетах), где они родились. Харийцы отличались ещё и тем, что умели распознавать, где ложная информация (Кривда), а где – Правда и умели во время битвы использовать мистические силы. Своим богом прародителем род Харийцев считал Перуна- Одина (как написано в «Велесовой книге» это разные имена одного и того же бога и имеют значение  «Первый»). В скандинавских сагах упоминается  еще одно из имен Одина — Хара (Ха положительная  сила, Ра –сияние-свет, то есть  здесь получается значение: Сила Света или Воин Света). Скорее всего именно от этого имени и получил свое название род Харийцев. В тех же скандинавских сагах упоминаются непобедимые воины Харии которые, обладали мистическим могуществом боя, появлялись  ниоткуда наводили на всех оцепенение, побеждали врага и тут же исчезали. Казаков которые сохранили  знания о мистических умениях своих  предков Харийцев, до сих пор называют у нас также – Характерниками. Но откуда  появилось название «Казаки». На этот счет  имеется много версий, но все они сходятся примерно к одному и тому же сценарию. Приведем несколько  вариантов расшифровки данного названия. Во первых  общим критерием для всех является то, что развиваясь и множась  на земле  первоначальные четыре  рода  делились на множество других родов, родоначальниками которых   становились  великие герои по именам которых и назывался отпочковывавшийся род. В связи с этим в славянских летописях  упоминаются  четыре брата, давшие имена новым родам это Скиф, Словен, Рус и Сак. В «Велесовой  книге» тоже упоминается  мудрый князь берендеев Сак, который сохранил веды для всех Славяно-арийских народов. Роды саков дали название и Сак-сонии (Саки се они), они же упоминаются как  завоеватели  Британских островов, а в древнерусских летописях  Сибири  упоминаются два Харийских похода (3 тыс. до нашей эры)  в древнюю Индию, когда наши предки Саки вместе с родом Божественных Рахманов принесли черным народам Индии  знания древних славяно-арийских вед. Помня об этом, в Северной Индии до сих  пор пользуются календарем Сака и отмечают в январе  праздник прародителя Саков бога Перуна (вот это  благодарность !!). Но как же  Саки превратились в Ка-саков , а  вот тут уже мнения разнятся:

Кос –сак  — слово Кос означает белый, свободный, то есть  получается свободный воин Сак.

Ка- сак – Руна Ка стоящая впереди означает  союз, объединение , братство (например ка-руника это сборник рун) отсюда получается братство воинов Саков.

Каз-сак   — Каз это рубеж, грань,  предел, то есть Сак  охраняющий  рубеж. (Даже название КАВ-КАЗ тоже древнесловенское… КАВ – означает разделяющий, отсюда и «кавыка» разделение, то есть разделяющий рубеж.)

И еще много и много  вариантов. Кстати есть и такая легенда  на Кавказе, что  белый олень,  который показал  казакам брод через Азов, в древности назывался  Саком. А есть другая легенда, что когда наши предки  после потопа по каменному поясу (горам Урала ) переселились  с затонувшего материка Даарии на остров  Буян  который находился в Сибири, то ими одно время  правил  могучий царь Берендей родоначальник рода берендеев. А когда сошла вода и берендеи с другими народами стали расселятся и осваивать новые земли, то привел их  в Европу  потомок Берендея князь Сак. Он был мудр и смел и  его имя послужило названием нового рода «Саков».

Кроме рода Саков потомками  Харийцев  считаются также прусы, скандинавы, англо-саксы (не давно историки установили идентичность  штандартов  знаменитого короля Артура и древних казаков)  и т.д., но только род казаков сохранил в большей мере знания и культуру своих великих предков, в то время как остальные все утратили. Так давайте же сделаем краткий обзор  истории нашего народа, основанной на реальных фактах и документах.

И так, как было сказано выше  под названием «Саки»   наши предки упоминаются в  летописях  сибирских староверов  в связи с харийскими военными походами в Дравидию (древнюю Индию) в 2692 году до нашей эры. Далее Плиний старший (1 век до нашей эры) сообщает, что Персы  называли  Скифов именем Сак « которое собственно, принадлежало  только одному из  скифских народов». Страбон  называет  Кассаками военный народ  проживающий на Кавказе. Дальше  упоминание о казаках встречается в древних летописях описывающих столкновения с войсками персидского Царя Дария, когда  пятёрки обнажённых до пояса казаков, стоя на конях, с двумя мечами в руках, прорубались сквозь плотную стену войск противника, отражая, или ловя стрелы у своей груди, а  затем прорубались обратно и уходили откуда пришли — в степь. От ужаса и непонимания сущности происходящего воины Дария сходили с ума, а казаки хохотали. Также казаки  упоминаются в славянском эпосе «Велесовой книге» описывающей  историю,  веру и культуру славяно-арийских  народов от 100000 лет  до н. эры и до первого тысячелетия нашей эры: « И так жили мы (Племя Русов) и 50 лет   творили битву великую, всякий день с Гунами и Готами,  но не с Берендеями.  Ибо те имели князя  Сака (родоначальник от имени которого пошло современное название)  и тот  премудр был и мира искал  с Русами и был нам друг. Берендеи  ходили  потиху…Те жрецы о веде  заботиться  говорили,  а ту украли от  них, и её  мы не имели бы, если б не имели  Берендеев наших и Боянов. Так были бы мы с Вами невеждами до  конца, и откуда мы (не знали)».  Кстати в «Казачьем  словаре –справочнике» 1968г. издания о берендеях говорится  так:  «Берендеи в русских летописях  также пишутся как Перен-деи (Перуна  дети), они помимо этого имели прозвище  Черных Клобуков (клобук это разновидность шапки). В Великороссии им приписывалось  обладание  сверхъестественными силами …, с исчезновением со  страниц  летописей имени Берендеев их  начинают называть Казаками, а прежнее их имя  встречается только в географических названиях»

Далее в 10 веке  Персидская география Гудуд ал Алэм отмечает  землю Касак между Азовским морем и Кубанью. Русские летописи  Никаноровская и Вологодско –Пермская под годом 1023 отмечают, что  Князь Мстислав нанимал в свою дружину, казаков.  Также  упоминаются казаки и в знаменитом «Слове о полку Игореве» написанном в 1185г. Далее  казаки упоминаются уже в контексте с пресловутой  Золотой Ордой. Кстати  Орда –Орден, славяно-арийское слово.  Ор –это сила отсюда и оратай, а Ден(ь) – это свет , то есть сила света ( смотри выше — казаки это воины света). В то время  Европу и Россию начинает поражать  иудейский  вирус — христианство (вирус типа «А», а ислам иудейский Вирус типа  «Б»). Огнем и мечом  идет крещение  Руси. Из  12 миллионов жителей Киевского княжества  после крещения  осталось  3 миллиона. Остальные были убиты, сожжены или разбежались по окраинам державы. Многие бежали на Волгу к болгарам-староверам и просили защиты (об этом приводятся факты  в «Скифской истории»  А Лызлова 1692г.)

Тогда чтобы противостоять надвигающейся христианской тьме, о которой предупреждал жрецов  славяно-арийцев бог Перун  ещё 40 тысяч лет назад ( см. « Книгу мудрости Перуна») была в 1222 году создана  на востоке в Славянском городе Асгарде (район г.Омска) Духовная  Орден-Миссия и многие европейские историки отметили, что на Востоке появилась Орда.  Болгарский царь  Бата (батя)  «поганый идолопоклонник» (так называли его христиане)  под призывом  спасения Родной  славяно-арийской  ведической веры объединяет  болгар, казаков  и русских староверов под своим началом   для противодействия распространяющемуся христианству. К нему  примыкают и патриоты родной веры князья  Александр Невский и его отец Ярослав Всеволодович  (Ярослав кстати командовал у Баты  10000 воинами). В начале  они пытались  вернуть крещеных князей русичей в родную веру  увещеваниями,  а только потом применяли силу, об этом говорят  и русские летописи: «.. Князя же, Василька Ростовского  пригласили поганые и привели  в страну свою и начали прежде ласкательными словами увещевать, приводя  к своему зловерию ( пытаясь вернуть его в старую ведическую русскую веру, чтобы он не поклонялся чужим еврейским богам). Но он был зело благолепен (одурманен рабской религией) и возрастом исполнен. И не внимал  прелести их, и  начали муками его пугать. Когда же не покорился им, и начал  словесами их премудрую  прелесть обличать, умучили  до смерти».

Об этом же говорится  и в Своде  древнебулгарских летописей написанном в 1680 году в восточной части Булгарии – Башкортостане, где история древних булгар описана до 17 века :   «…В 981 году подняли на трон (волжских болгар) Тимара Мумина Баджанака, поддержанного казаками и баджанаканцами (печенегами). Тимар взял у Булымера (Владимира Святославовича) письменное обязательство не принимать христианства и не препятствовать распространению истинной веры на Руси. Чтобы крепче привязать Владимира к Державе, Тимар выдал за него дочь Бозок (мать Бориса и Халиба -Глеба). После свадьбы, которая состоялась здесь же, в Булгаре, Владимир отплыл на Русь по Кара-Идели. …

….. 1241 год.  верховный волхв сказал царю Бату, чтобы он собрал антов (украинцев) и каубуйцев (Черные клобуки, берендеи)  в одно войско, и они будут верно служить ему. Бату так и поступил и велел войску называться татарским, но каубуйцы отказались, тогда волхв предложил хану назвать воинов этого войска казаками…Бату понравилось это предложение и он утвердил его (прозвище Тат-ары  то есть Тати(разбойники)  Арийские ,  объединенному войску было дано христианами, а название «казаки» существовало как мы видели выше  и до Батыя)…1374 год. Марджан (булгарский князь) став богатейшим казаком, сохранил со своими казаками дух подлинного товарищества….»

Но приняв меры  против иудейского вируса  А (христианства),  буквально  через три – четыре поколения светское руководство Державы Золотой Орды, заразилось  другой разновидностью  иудейского вируса – исламом. В Золотой Орде начались усобицы и она постепенно распалась на несколько держав, за волжскими болгарами  осталось обидное христианское  прозвище татары, а казаки сохранили свое родное родовое  имя. На европейских картах этого времени появились новые государства. Например  на многочисленных картах из атласа «Theatrum Orbis Tenarum» крупнейшего голландского издателя карт своей эпохи Вильгельма Янсона Блау (1571-1638 годы), мы видим надпись южнее Тобольского уезда: «Step  Kazaczei Ord» [Степь казачьей Орды]. В низовье Дона и на Кубани — «Cosaki Kubani -Tartari»( Казаки  Кубани — тартары). Вблизи Астрахани и к юго-западу от Астрахани — «Kosakki Grelenses- Tartari». Восточнее Каспийского моря, на всей территории нынешнего Казак-стана — «Kosakki Tartari«.  С такими же названиями существуют карты Гильома Делиля (1675-1726 годы), парижского картографа, ученика Кассини, Первого географа короля, которые были изданы Маттиасом Сеттером (1678-1757 годы) и затем переизданы Питером Ван-дер-Aa (1713-1730 годы). Но почему же  Кубанских и Астраханских казаков  на европейских картах назвали опять татарами, а Запорожские и Донские  никак не обозначены? А все дело в том что, в это время  и запорожские и донские  казаки уже попали под влияние христианской чумы и их территории входили в подчинение Московии и Польши, а  Азовские (Кубанские) казаки продолжали исповедывать  старую родную веру и поэтому для христианской Европы они оставались разбойниками то есть  татями  арийскими (Тат –арами). Подтверждение этому мы находим в  работе  « Другая история Руси» изд. Москва «Вече» 2001г.: «Об Азовских  казаках  неоднократно пишут  русские летописцы  со времен Ивана 111, характеризуя  их как самых ужасных разбойников, нападавших на пограничные города  и чинивших необычайные препятствия при сношениях  Московского  государства с Крымом.  « Поле не чисто  от азовских казаков» – читаем мы постоянно в донесениях  послов и пограничных воевод государю».  Но кубанские казаки громили не только христиан,  с таким же удовольствием они расправлялись и с их братьями по  иудейской вере —мусульманами. Читаем  во  « Всемирной  истории»  изд.  Академия наук 1958г.:  « В 1614 г. Азовские казаки на лодках пересекли Черное  море взяли Синоп, уничтожив  гарнизон  и стоявший там турецкий флот. В 1615г. они совершили поход на столицу Османской империи Стамбул, сожгли гавани  в его окрестностях, разбили преследовавший их флот. В 1616 г.  казаки  взяли Кафу (Феодосию)  и уничтожили  находившиеся там военные корабли, а также 14 тысячный турецкий гарнизон».  Не жалели они и своих братьев Донских казаков принявших рабскую веру – христианство, и поэтому между ними в это время часто  происходили кровавые стычки (см. Савельева «История казачества»1915г. об Азовцах). Кубанские казаки  находились как бы между молотом и наковальней, живя своей державой (как сейчас бы сказали «непризнанной никем республикой») и поэтому во всех  летописных источниках их называют разбойничьими шайками  Азовских казаков.  Так не признанная казачья Держава боролась за свое существование.  Вот что об этом говорится  в  еще одном источнике —  « Казачьем  словаре  -справочнике»  3-х том.  изд.  Калифорния США 1968г. :

« Кубанские или Азовские казаки  это древние коренные жители  Приазовья и берегов реки Кубани. Под именем Кубанских казаков  появляются  в исторических источниках только  в 16 веке, но  первое известие о них относится к 10 веку, когда  Персидская география Гудуд ал Алэм отметила землю Касак между азовским морем и Кубанью. Выходцев из этой земли русские летописи  называли Берендеями или  Черными Клобуками (черные шапки), а также Черкасами… По русским летописям, княживший там Мстислав  Тьмутароканский свою дружину  комплектовал из казаков (летописи  Никаноровская и Вологодско –Пермская под годом 1023).  Генуэзский устав  писанный  в 1449 году, тоже говорит о казаках и их атаманах проживавших  в причерноморье…Также их описал  германский посол  Сигизмунд Гербенштейн живший на переломе 15 и 16 столетий. Русские  и крымские акты  того времени называют  их также — «Казаками Азовскими», также именовались  и обосновавшиеся  там сторонники Степана Разина. Кроме Старой Веры, они  унесли с собой разинский  дух вражды к Москве и её Донским сторонникам (донским казакам)… Сторонники Разина  представлялись  Донцам (тогда уже христианам по вере) только смутьянами, из-за которых осложнялись  отношения с Москвой….Между, тем  антимосковские  выступления  продолжались  и на севере Дона после  гибели Разина. Но теперь они  вылились в формы сопротивления  «Никоновским христианским реформам». (донцы были поборниками  старых христианских обрядов, то есть старообрядцы (но вера та же христианская),  а Азовские казаки были поборники старой до христианской веры и верили в Всевышнего бога Рода и своего прародителя Перуна.). … В 1708 г.  Донской атаман Булавин обратился к Азовским казакам за помощью с письмом : «…Кубанским казакам, атаману Савелию Пахомовичу или кто протчии  атаманы обретаются и всем  атаманам молодцам челобитье и поздравление.  Милости  у вас атаманов молодцов  слезно просим и Бога молим, и ведомо Вам чиним, что послали мы войском на Кубань в Ачюев к Хосяну –паше  и к Сартлану- мирзе  свои войсковые письма об мировом между нами и вами состоянии, как жили наперед сего  Старые Казаки… О том  ныне опасаемся , что от несправедливых бывших наших старшин  Кубанцы многие сиры и разорены..»  В сентябре месяце 1708г., после того как  Дон был занят русскими войсками остатки Армии  Булавина  вместе с семьями тоже ушли на Кубань. Повел их атаман Некрасов. На Кубани  Некрасовцы основали  несколько новых (старообрядческих) поселений  между прежними (староверскими) Кубанскими казаками. Больше всего их разместилось  на Таманском полуострове… Первые  десятилетия  Кубанские Казаки  не прекращали борьбы начатой Разиным  и Булавиным они  совершили несколько походов вглубь России, доходили  до Харьковской, Саратовской, и Пензенской губернии. Посещали и Дон, где расправились со своими противниками и предателями казаками….Как и некогда в золотой орде, они сохраняли (древнюю ведическую) веру отцов, не платили налогов, жили по своим обычаям и охраняли границы со стороны Росси. Во время русско-турецкой войны 1735-1739г.  Кубанские казаки  воевали на стороне султана (и это не предательство, также как и во времена Батыя они защищали свою древнюю веру) . … Россия должна была смириться с их существованием (договор с Сагиб Гиреем от 1 ноября 1772 года). Но когда турки оставили Кубань  через шесть  лет  в августе месяце 1783г.  после жестоких боев  с полками Суворова, Кубанские казаки  всем войском отошли к Анапе. Там собралась  и их сильная флотилия. 18 сентября на думбасах и морских чайках отплыли они к берегам малой Азии шесть с половиной  тысяч душ, но часть кубанских казаков осталась  среди горцев, из которых часть смешалась  с адыгейцами…

Непримиримость  первых кубанских казаков  питалась  мотивами  религиозными и потому нерушимо переходила  от поколения к поколению. А у населения Запорожского низа, и Дончаков  подобные  религиозно  идеологические мотивы отсутствовали, и они легче  примирились с русскими  виновниками  своего  несчастья. Наиболее стойкие из них (Некрасовцы) ушли в турецкие границы, а остальным  пришлось  смириться  с неизбежностью и склонить  головы перед русской царицей. В 1792 году  русские власти  порешили  переселить их   на новые места  и первым шагом  к этому мероприятию послужило высочайшее пожалование  Черноморским казакам  Тамани  и Приазовья с правым берегом Кубани, которое бывшие Запорожские казаки, а потом и дончаки  заселили вместо  ушедшего отсюда недавно Великого войска Кубанского. Так  появились новые Кубанские казаки (но уже христиане, а чтобы полностью стереть память о родной вере казаков тут же вышел царский указ о запрещении использования оставшимися азовскими казаками непотребных фамилий, в том числе «Перунов», «Ярилов» и т. д.)»

О быте культуре  казаков и событиях этого времени, а   также  о знаменитом восстании Степана Разина хорошо описано  и в работе Е.П. Савельева «История казачества» изд. 1915г.(приведем краткий пересказ по выдержкам из текста) : « Казаки никогда не существовали как  шайки  разбойников, с древнейших времен они жили державно родовым строем основой которого были роды и семьи…… На казачьем кругу решали все  дела о походах, о защите державы, также судили изменников. Атаман избирался кругом на один год, как  и войсковой есаул (от Коляды до Коляды или от Овсеня до Овсеня как  у русов князь см. «Велесову Книгу», а в Запорожской Сечи  по свидетельству Эриха Лассоты, германского посла к Запорожцам в 1594г. общее собрание  носило название Кола). В мирное время  атаман и есаул были простыми исполнителями постановлений  Круга, во время же походов власть  атамана  была неограниченна…

….. Степан  Тимофеевич Разин, родился по преданию в городке Пяти-избах. При защите Черкаска  от нападения Азовских казаков  он попал к ним  в плен,  где находился два года (согласно народным источникам три года, где он и изучал премудрость своего народа у престарелого атамана-характерника Азовцев). Степан Разин был  по описанию современников высокого  роста, дородный, крепкого телосложения, гигантской воли, бороды не носил, длинные усы спускались в стороны. Взгляд его приводил в трепет даже сподвижников. Каждое движение его бровей заставляло дрожать даже самых храбрых. Всякий видел в нем присутствие  демонической силы (нет — волховской). Закон, общество,  церковь, все, что сложилось в московском государстве под влиянием  византийского культа им отвергалось и попиралось. Вольное казачество он любил до самозабвения  и в речах казаков называл  не иначе как братцы, а  они его  величали батюшкой. Так характеризуют  Разина  русские историки, в том числе и Костомаров.

Разин обладал недюжинным умом. Он знал историю Дона и хорошо понимал задачи казачества, был знаком с древне славянскими былинами и укладом ведической  жизни новгородского гетского казачества. В древних писцовых книгах новгородских погостов мы находим записи о готских казаках. Эти готские казаки – прибалтийские Готы переселившиеся с  берегов Азовского моря (Саги о Фритьофе смелом)… Они также  не приняли греческих церковных уставов, а продолжали сохранять свой  народно вечевой дух… они принимали христианство с большой осторожностью и  упорством, а принявши оставили  много обычаев  и обрядов из своего древнего языческого культа. Так например  при свадебном обряде священник ехал впереди с крестом, а жених  сзади  с волхвом. Этот обычай  был запрещен духовным собором в 1667 году. Невеста помимо отца и матери должна была говорить публично на круге люб ей жених или не люб. Венчались  как  поется в былине о Дунае Ивановиче : «Там они обручались вкруг  ракитового куста венчались»… Развод производился  стой же легкостью  и также на майдане, при публичном объявлении, что жена ему не люба.. .. Все это  и многие другие  обычаи  готские казаки полностью перенесли на Дон. На основании этих то старых  языческих казачьих обычаев и Степан Разин стал публично  отвергать и церковные браки (венчал пары сам  так как был волхв) и другие обряды христианской веры московской Руси… Отвергая христианскую церковь и   её установления и обряды… Весной  1667 года Разин кликнул всему люду  кличь к восстанию…и выступил с казаками  из Черкаска.  Возле черного Яра разбил отряд  воеводы Беклемишева, а его повесил на мачте ( бесчеловечен Разин был только к воеводам и духовенству). .. Около двух лет Разин громил  персидские берега, пленил дочь Менеды- хана и в августе 1669 года  с несметными богатствами явился под Астрахань. Потом он идет приступом на христианский Черкаск  и войдя  в него проводит свой круг, а войсковой атаман  Корнила убегает от него и прячется. Разин вновь идет на Волгу берет Царицын и Астрахань воевод и духовенство казнит церкви  и монастыри разрушает.. .. В Астрахани оставляет атаманом Ваську Уса. Приступом берет Саратов и Самару и подступает к Симбирску. В письмах к народу  Разин говорит, что идет истреблять   бояр и  духовенство и установит по всей Руси  казацкое устройство и  старую веру. Разин с небольшим числом приверженцев возвращается на Дон оставляя основные силы на Волге (так как считал что уж казаки то его не предадут). Он сразу едет в Черкаск и Войсковой атаман Корнила принимает его ласково, но узнав что у Степана  мало людей во второй раз он его уже не пускает в город. Потом Корнила обращается за помощью к Москве и Царь направляет к нему войска, а духовенство предает  Разина анафеме.  Корнила (желая показать свою иудейскую преданность) нападает на беспечно отдыхающего Разина и прельщая его обещанием  оставить всех на свободе  уговаривает сдаться., но сам заковывает его в  цепи и отправляет на казнь в Москву (настоящий христианин, но не казак). По словам современника –очевидца, Разин не ожидал такого вероломного поступка от лица ему столь близкого и при том донского казака. Васька Ус узнав о пленении Разина попытался его освободить, но неудачно. Во время   пыток  и казни Степан Разин не издал ни одного стона, не показал знака, что он чувствует боль (настоящий характерник, потомок  своего великого казачьего  рода)».

Немного по другому сохранился  образ Степана Разина в народном фольклоре (приведем краткий  пересказ по  текстам из книг « Народная проза» изд. 1992г. и  «Русский  народ» изд. 1904г.) :

« Сенька Разин был из донских казаков. Он по христиански, был как бы как дьявол, (а по-нашему  казак — характерник). Стреляют в него, стреляют. «Стой-ко те!»—крикнет он. Переста­нут стрелять они, и снимет он с себя одежды, повытряхнет пули и отдаст назад; а если сам стреляет, то как «прядь» делает. Сенька и  сам заговаривал от пуль. Слава о его похожденьях и о хорошей жизни у него была на всю Рассею. Говорили что Сенька Разин из осилков (богатырей великанов) был и помер своею смертью. А жизнь его проходила так:

Близ речки Дону, в тридцати пяти верстах от Азовского моря, жил в одной станице  донской казак, народился у него сын и воспитал он его только до шести лет  и  погиб с женой в стычке с Азовскими  (Кубанскими) казаками. Взял его в свой дом  атаман азовцев, а он  был старик, девя­носта пяти лет из древнего рода характерников. Принял он  сироту на место своего дитя, стал его воспитывать и научать своему ремеслу, в три страны велел ему ходить, а в четвертую не велел.

Прошло  время и  атаман вздумал  имя наречение сироте провести, собрал казаков, чтобы  совершить обряд, и назвали его Степаном. «Ну, теперь ты, мой сын Степан, слушай меня! Вот те шашку и ружье, занимайся охотой, дикой птицею!»

Атаман вскоре крепко заболел; собрались в дом его казаки. Он им и говорит: «Ну, братцы вы мои, выбирайте кого знаете, а я вам не слуга». Вдруг вышел из лесу невысокий старичок, левым глазом он кривой, правым часто подмигивает. Взглянули на него разбойники и в голос закричали:  «Подойди, старик, сюда!» Он подошел, смеется и говорит: «Ну, чего вам от меня нужно?» — «Ну, старичок, рассуди нам дела: — Нас вот двенадцать человек; кто из нас будет атаманом?» И он им ответил: «Вы не выберете из себя. Я— сам главный атаман». Все казаки вскричали: «Как? Мы тебя, старик, не знаем».— «Что вы, братцы: не уж то вы Василья Савельича не знате?» — «А вот-вот! Вот нам и атаман! Пущай нами владает!» У них есаул был и пришел  он к старому атаману и гово­рит: «Мы нашли себе атамана, Василья Савельича». Атаман говорит едва-едва, только намекает: «Пошли, мол, его сюда». Василий Савельич пришел к старику, взял его за правую руку и сказал: «Прощай!» Тот промолвил одно слово: «Прими мого сына, Степана по прозванью! Вот еще скажу тебе: в три стороны своих посылай, а в эту вот сторону не шагай!» После того умер атаман.

Стал Василий своими казаками командовать и Степана научать. «Ну, теперича я тебе, Стенюшка, отец и мать. Слушай меня, что я тебе приказываю. Твой отец мне тебя на руки сдал; в эту сторону не велел ходить». Прошло три года с новым отцом . Стенька научился на охоту ходить; когда птицу, когда две при­несет. Возлюбил его атаман и так его лелеет, паче сына своего.

В одно прекрасное время взял Стенька шашку и ружье, вышел за ворота и думает: «Куда сегодня идти мне? Да что ж мне отец приказывает в эту сторону не ходить?» Подумал и поглядел на востру шашку в руках. «Тут дорога опасна; моя булатная шашка притупела». Выбрал пер­вую, саму востру шашку и пошел по новой дороге. Шел он немного чащей и вышел на большую поляну. Вдруг видит перед собою огромную чуду. «Нет, это не так,— Думает,— я здесь теперь должен погибнуть». Испугался, стоит на одном месте, не знат, что делать. «Куды же мне деться и как от этой чудищи скрыться?» Чудища подняла голову и увидала юношу; дохнула на него и стала двигаться к нему. Стенька  и думает: «Пропал! Говорил мне атаман: не ходи по этой дороге! Я его слов не послушал». Стал подходить ближе, вынул вострый меч, положил его на правую бедру. «Неужто,— думает,—Боги мне не поможут  срубить Волкодира? Я не буду так трусить, и Боги поможут!» Волкодир его тянет и хочет проглотнуть сразу. Стал Стенька шашкой своей владать, все челюсти его разрезат. Когда челюсти ему до ушей разрезал и нижняя часть отстала,  Волкодира силы не стало, развернулся Степан своею шашкой и давай голову рубить, сколько силы его хватало.

Отрубил голову, стал брюхо разрезать; разрезал брюхо, нашел в кулак камень и дивуется над этим камнем. Повернулся и пошел. Идя он дорогой, думает себе: «Что это за вещь такая и какой это камень?» Взял, нечаянно лизнул и узнал все, что есть на свете, ахнул перед собой. «Вот,— думает,— этот камень мне дорог!»

Пришел домой к отцу. «Здравствуй, тятенька, я ходил на охоту, и такая была удачна: погубил свого неприятеля, который нам ходу не давал». Отец ему и говорит: «Врешь, Степан! Твой прежний отец тут семьдесят пять лет жил  с своими подданными и то этого не мог сделать, а ты девяти годов мог такого против­ника погубить?» Степан побожился и поклялся. «Правду, тятенька, говорю! Хошь сейчас поедем, поглядим!». «Ну-ка, братцы,— сказал Василий Савельич,—оседлайте лошадей! Стенька говорит, что он нашего неприятеля срубил». Все в голос закричали: «Мы жрать хотим!» Атаман и говорит: «Да ведь недалеко: скоро вернемся. Если правду говорит, мы пирушку сделам!» Оседлали лошадей. Сел Степан на коня, сам вперед поехал, за нём атаман, Василий Савельич. Доехали до долины, увидели Волкодира с отрублен­ною головой; закричали все «ура!» и Степану честь-хвала. Воро­тились домой; атаман и говорит: «Ну, вот теперь, братцы, мы гулям!» Сделали пир, трое суток гуляли и все Степана восхва­ляли. «Теперь поживем!—говорит атаман,—нам теперь воля на все четыре стороны! Кутнем-ка еще, братцы!»

Стал Василий  казаков набирать и задумал по лесу раз погу­лять. Сел на доброго коня и поехал вперед, по новой дороге. Выехал он на Азовское море, и увидел он небольшой кораблик. «Вот, братцы,— говорит,—мы этим никогда не занимались; а хороша была бы нам добыча: и хлеба, и одёжи, и казны вдоволь!» На берегу Азов­ского моря стояла небольшая косоуха. Сели в нее все двенад­цать человек, взяли весла и грянули догонять кораблик. А на нем был капитан очень хитрый. Подогнал атаман к кораблю, а капитан на борт вышел, поддернул свои портки—их на сорок сажен отбросило. Атаман скричал громко: «Аида, грянем весе­лее!»

Напустились они в другой раз; капитан их вплоть подпустил, шибко дернул за штаны, их угнало за полторы версты. «Нет, братцы,— говорит атаман,— я как этим делом не занимался и вам не советую». Взял плюнул в лодку и пошел до коней. С такой досады они сели на коней и поехали домой. С этова время заболел атаман, стал казакам говорить: «Кто моим делом управлять будет? Я советоваю, братцы, Степана в атаманство посадить». Тут все стали на это топтать: «Мы сколько лет живем, а этого не видим. Недавно он пришел и атаманом хочет быть!» Степан вышел к товарищам и говорит: «Если я атаманом не буду, так не хочу с вами служить! Ну, кто чего знат и какие искусства кто покажет? — закричал Степан.— Ну-ка, кто из вас такой ловкий? Преклони весь лес к земле!» Все выпялили на Степана глаза и ни слова не сказали. «Никто из вас не выбиратся?»—крикнул Степан.—«Нет, никто не может». Вынул и поднял Степан шашку кверху и скомандовал: «Лес, преклонись к земли!» Глядят казаки, а лес на земле лежит. Закричали все: «Быть Степану атаманом!» Степан ответил им: «Ну, братцы, служить со мной так служить! Покажите, как вы охотитесь, как бьетесь? Мы так жить не будем, а пойдем в привольны стороны». Разделил Степан свое войско на две части, скомандовал друг на Дружку, в шашки. Они так бились и рубились, что никто друг друга не ранил и не убил. «Ну, братцы, я в надежде; могу идти с вами. Теперь мы здесь не заживемся: в привольны стороны пой­дем! Забирайте все свое имущество, и выедем мы на Азовско море и отправимся в Саропский лес.  Собрались казаки, сели на коней и поехали на Азовское море. На берегу нет ни лодки, ни расшивы; ни виду про них, ни слуху. «Ну, что же, братцы, будем делать? — говорит Степан.— На чем через море поедем? Давай сюды мою большую кошму!» Степан разостлал ее на море; сделался вдруг большой корабль. Посадил на него ватагу и лошадей поставил, громко вскричал:  «Грянем, братцы, веселее!» Только его и видели. Приехал он к Саропскому лесу и говорит: «Ну, братцы, вы тут постойте, я съезжу, поразгуляюсь». Они на берегу себе табор сделали, а Степан сел на коня и поехал по лесу. Разыскал он себе прекрас­ное место для стана, вернулся на берег—из семидесяти пяти человек убежало у него двадцать. «Куда же они делись?» — спрашивает. «Гулять ушли»  «Ну, да мне и этих будет,— сказал Степан,—теперь, братцы, пойдем примемся за работу!»

Сели на коней и отправи­лись на  Ураковское Лбище, а там  жил атаман, по имени Урак, человек очень жадный и отчаянный. Тут же, под горой, впадает в Волгу маленькая речушка Ураковка, служившая гаванью для его казаков. Лишь только с вершины раздавался зычный клич атамана, из прибрежных кустов вылетали «остро­грудые челны», окружали неуклюжую купецкую посуду, и начи­налась расправа. К ним  и присоединился  Степан  Разин  со своими  казаками и стал у  Урака  есаулом .

Разин был есаул хороший,  зря не обижал, но уж плохому человеку спуску не давал. Однажды атаман приказал ему взять бедную мужицкую посуду, нагруженную лаптями. Стенька наотрез отказался гра­бить бедноту, и вот из-за этого произошла ссора, во время кото­рой Разин убил Урака. Атаман Ураков стрелял в Стеньку из пистолета  в упор, а тот даже не пошатнулся. А потом сам разряженным пистолетом убил Уракова и стал атаманом. Похоронив его на вершине Лбища, он сделался сам атаманом и ушел со своими казаками на новое место, на тот бугор, что и сейчас называется Стенькиным.

Однажды Стенька выехал на охоту и увидел перву встречу: красну девицу, от роду семнадцати лет, зовут Афросиньей, а отца Ягором, была она  из богатого дома. Размыслился Степан:. « С собой возьму, пусть мне женой она будет». Взял ее с собой; пожил несколько время, написал письмо, послал к ее отцу, матери: «Дочери своей больше не ищите», так  Степан остался с Афросиньей жить. Прожил он год, и забрюхатела она;  родился у них сын. Дал Стенька ему имя Афанасий.

После этого прожил он три года и вздумал выехать на берег Волги разгуляться. Были с ним его казаки и говорят ему — «Как, атаман? Теперь есаул у нас старый; кого выбрать? Он отставку хочет».— «А разве некого? А вон у меня есть Абса-лямка; будет всеми делами моими управлять!» Уехал Стенька домой и говорит молодой жене: «Ну, Афросинья, последние дни с тобой живем! Я тебя к отцу отправлю; только я тебя не обижу. Есть у меня семь коней; навьючу на них серебра и меди, а золота-то понюхать и самим нечего». Девка была его словам рада, ждет не дождется.

Собрались все казаки, вышел Стенька к ним на крыльцо. «Ну-ка, братцы, много ли нас, кто хочет, на Волгу! Кто охотники—вперед!» Все вскричали, кроме есаула: «Все желаем тебе служить! Пойдем!»—«Я желаю подальше выбрать место. Слыхали про Жигулинские горы? А только вот что, есаула надо выбрать».— «Кого желаешь, атаман, того и сажай в есаулы!» Он еще раз подтверждает: «Вот я желал бы Абса-лямку!» — «Ну, и мы желаем его!» — вскрикнули все. «Он человек хороший и проворный и все искусства знает. Выходи, Абса-лямка, вперед! Командовай!» Вышел Абсалямка вперед, кри­кнул: «Ну, робята, слушайте как атамана, так и меня! Мы скоро в поход пойдем»—«Это,—отвечают  казаки,—наше дело» Степан вскричал громким голосом: «Оседлайте таких-то лошадей и насыпьте полны мешки серебра  и меди, привяжите покрепче, да вот таких-то четыре коровы! Сегодня я отправляю жену на станицу. Ну, есаул, выведи на  дорогу, смотри, чтобы худого ничего не было!»

На другой день Степан приказал ехать в Жегулинские горы. Оседлали коней и пошли упорством на Старочеркасску губер­нию; открыли огонь, сделали битву такую, что побили неприятеля  триста тысяч и забрали город. Возвратились оттудова упор­ством на Саратовскую губернию. Кроволитие тут у них было такое, что побили сто восемьдесят тысяч человек, забрали Сара­тов город. Из Саратова выступили в Жигулинские горы, при­искали удобное место, покопали себе землянки, устроили все в порядок и стали жить.

В Орловом кусте обитала атаманша Маринка-безбожница (просто не христианка наверное, а тоже староверка), а в Чукалах жил Стенька Разин. Местности эти в то время были покрыты непроходимым лесом  а Марина со Стенькою вели зна­комство. И вот когда Марина вздумает со Стенькою повидаться, то кинет в стан к нему, верст за шесть, косырь, а он ей отвечает: «иду-де»,— и кинет к ней топор. Марина эта была у него второй  женой.

Стенька Разин на своей кошме — самолетке-самоплавке пере­летал с Дона на Волгу, а с Волги на Дон. На Дону было у него было  место, называется камень, а на Волге был у него бугор (называется Стеньки Разина). Пограбит суда на Волге — полетит на Дон. Не было спуску ни царским судам, ни купеческим, ни большим, ни мелким: со всех судов Стенька брал подать; а кто вздумает обороняться, тех топил, а господ больших ловил да в тюрьму сажал.

Много лет он таким образом летал с Дона на Волгу, с Волги на Дон; а взять его никаким войском нельзя было, для того, что он был  чернокнижник (нет , волхв характерник). И не могли Стеньку поймать. Поймают, посадят в острог, а он попросит в ковшичке водицы испить, начертит угольком лодку, выльет воду—и поминай как звали! В Саратове, когда на красной собор ставили кресты, в это время к берегу с Волги ехал на кошме Стенька Разин для того, чтобы посмотреть. Мастер, который ставил крест, увидал Стеньку сверху и, видно, силой  вражьей иудейской остановил Стеньку сажен на пятьдесят от берега, полость под Стенькой стала тонуть. Стенька бросил кошму и на руках доплыл до берега. Когда вышел на берег, то он волховской силой узнал, кто это над ним пошутил, и в отместку мастеру сотворил змея, и этот змей, к ужасу всего народа, быстро пополз прямо наверх по канату, а потом обвился около той веревки, на которой был привязан мастер. Мастер взял топор и тяп по змею, веревку на себе и переру­бил, затем следом за ударом топора полетел вниз и расшибся вдребезги.

А было даже так, что ездили  разинцы на лодках прямо по степи до села Борковки. И спрашивают  у него местные жители:

— Какой хитростью ты можешь это дело делать — пущать судна с Волги, прямо по земле, по буеракам в поле? А ты сможешь крест снять с церкви Ивана Великого?

— Могу,—говорит им Стенька.

—  И представить его можешь в натуре?

—    Могу,— говорит.

—     И никто тебя не может увидеть?.

— Видит-то видит, но только не все, — отвечает Стенька.

Поставили две роты солдат. Пришли к церкви Ивана Великого. Стенька залез на коло­кольню, встал на крестовины, уперся в них и снял крест, поло­жил его под мышку и стал спускаться вниз, а  ему кри­чат оттоль:

— Поставь крест опять на место! Стенька, не долго думая, вынул крест из-под мышки, надел на замок и поставил на свое место.

—    Ну, теперь слезай, Стенька, с колокольни!— И слез Стенька на землю, и его так никто и не видел.

Приезжал он как то с Лялиных гор, а на Черемберчихе стояло большое черемис­ское (славяно арийский род) село и церковь была Успенская. И случилось в  ту пору Стеньке заболеть, на ногах открылись все раны давнишние. Надо Стеньке прямиком было  идти тогда на Вятку-Оку, а тут Стенька без ног лежит. Шибко Стенька осерчал на свой недуг и предложили ему попы с того села Успенского, что на Черемберчихе было, молить Христианского Бога о его Стенькином здравии. Согласился атаман. Молят попы сутки, трое подряд, а недуг все более да более расходится, и Стенька все пуще да пуще серчает.

Пришел в ту пору к Стеньке черемис, а он видишь ли, их-то местных христиан-черемисов, отступниками от родной веры звал. Держался-то, видишь ли, он старой нашей  веры. Пришел, значит, к Стеньке и начал баить про все старое, да и говорит Стеньке: «Што эти бабенки (христианские попы, то есть)  не вымолят здоровья,  а вот если бы Стенька богине Керемете (Карме,  славянская богиня судьбы) уго­дил бы, то богиня Карма вылечила бы его, Стеньку». И научил тот черемис сжечь, церковь и колокол бросить в озеро-то Черемберчихское. Сделал то Степан -Разин, и колокол бросил в то озеро. Полегчали ноги у атамана, и ушел он кру­жить да гулять в Вятскую сторону.

Прожил Стенька в Жегулях семь лет, изобрал себе удобное место напротив Бирючей косы. Места эти не были забраты. Вдруг рано утром приходит неизвестный человек с письмом от Афанасья Степанова: «Степан Тимофеевич, прошу вас испытать силы. Я уж стал восемнадцати лет, я забрал город Ленбург». И думает Степан: «Неужлй это сын ко мне пишет?» Отвечает: «Кто есть ты такой за Афанасий Степаныч» Приходит к нему опять человек, приносит письмо: «Любезный мой батя, я буду к вам в гости, в город Астрахань, а неизвестно когда». Так он этому письму обрадовался! Взошли они на Теплый остров, построили себе огромный дом.

Между тем пока он строил, сын приехал в Астрахань, гуляет по городу, не признает никого, никому шапки не скидает, ни гос­подам, ни чиновникам, ни простонародью. Стали люди заме­чать, что он не из простых: либо из чиновников, либо из староверов. Донесли воеводе, а он  сказал: «Когда пойдет, доложите мне». Вдруг вышел самый этот казак  и слуги доложили, что он идет. Воевода вышел из ворот и пошел навстречу. Тот ему никакого не отдает почтения. «Что ты есть за человек?»—«А на что тебе?»—отвечает Афана­сий. Закричал воевода : «Держи его и посадить в темницу!»

После того Стенька приехал в Астрахань-город и узнал, что сын его в тюрьме, а кто посадил, неизвестно. Долго он жил в городе и все разузнавал. В один праздник ему один человек ска­зал, что сына его воевода посадил. Когда ударили к обедне, стал народ съезжаться, идет и воевода. Стенька стоял на паперти, взял его за руку и повел на колокольню. Взвел его на нее и вскричал: «Вот! Не ешь сладкую конфету, а попро­буй луковицу с хреном!» Взял его в беремя и говорит: «Ну-ка, как кошка вывертывается? Встанешь ли ты на ноги, как она?» И спустил его в окно за добродетель сыну своему. Вышел Стенька из церкви и пошел прямо в тюрьму и сына выпустил подвел его к лежащему воеводе и спрашивает: «Узнал ли ты своего неприятеля? Вот он тебя в тюрьму посадил, а сам летать захотел с колокольни, а садиться-то не умеет!» Попрощались сын с отцом. «Ну, сын, далеко ли пойдешь?» — «Я теперь отправлюсь в Перму».—«Да как ты ее заберешь?» — «А как вы Бирючью косу забрали, так и я заберу».

И пошел Афанасий к своим казакам. (У него немного было: сто семьдесят пять человек.) Приехал  и сказал : «Теперь, братцы, в Перму упорством пойдем!» Собрались и сделали войну—Боже упаси! Забрал Афанасий Перьму и шестьсот человек в плен.

Когда Стенька узнал об этом, был очень рад и пошел упор­ством в Самарску губерню и забрал небольшую речку Урал. Поселились тут все подданные казаки Стенькины, а он их наградил зем­лей и лугами, и лесом, и рекой Уралом. «Если кто,— говорит,— будет у вас отбирать, то сделайте упорство!» Больше он в войну не пошел, и задумал Стенька отпустить свою Марью с малым дитём; поехал в Жегулинские горы домой. Приехал, и узнал, что Марья его умерла  оставив дитя.

После того стало ему скучно. «Дай поеду на Каспийское море!» Потом собрал он  войско и поплыл в Пер­сию, и воевал он там два года, и набрал так много богатства, что и счесть и сметить невозможно, в Персии также увидел что гуляет на балкону прекрасная персидская княжна и захотел взять её с собой. Но как  ущельем к городу проехать? Дорога тесная. Напустил воды, подъехал и взял ее с балкона, посадил на кошму и увез,  а как ворочался, в Астрахани воеводы не хотели пропустить его. Стенька говорит: «Пропус­тите меня, воеводы; я вам ничего дурного не сделаю!» Воеводы таки не пропустили, а велели палить на него из ружей и из пушек, только Стенька, так  как был характерник , то его нельзя было донять ничем; он такое слово знал, что ядра и пули от него отскакивали. Ушел он тогда на Теплый остров. Приезжает в дом, встречают его служащие казаки. «Ну, братцы, поздравляйте меня с победою! Чего желалось, то я получил! Теперь мы займемся другой работой.»

И пошел к новому воеводе:  «Пришел я,— говорит,— к тебе, воевода, с повин­ною».— «А кто ты есть за человек такой?» — спрашивает воевода. «Я,— говорит,— Стенька Разин».— «Как, это ты, разбойник? Кото­рый царскую казну грабил? Столько народу загубил?» — «Я,—говорит,— тот самый».— «Как же тебя помиловать можно?» — «Был,— говорит Разин,— я на море, ходил в Персию, вот столько-то городов покорил; кланяюсь этими городами его император­скому величеству; а его царская воля: хочет—казнит, хочет-милует! А вот и вашему превосходительству,—говорит Разин,— подарочки от меня». Стенька приказал принести подарочки, что припас воеводе. Принесли, у воеводы и глаза разбежались. сколько серебра, сколько золота, сколько камней дорогих! Хоть пудами вешай, хошь мерами меряй! «Примите,—говорит Стенька Разин,— ваше превосходительство, мои дороги подарки да похлопочите, чтобы царь меня помиловал».—«Хорошо,— гово­рит воевода,— я отпишу об тебе царю, буду за тебя хлопотать; а ты ступай на свои струги (ладьи)  и дожидайся на Волге царской отпис­ки».—«Слушаю,—говорит Разин,—а вы, ваше превосходи­тельство, мною не побрезгуйте, пожалуйте на мой стружок ко мне в гости».— «Хорошо,— говорит воевода,— при­еду». Стенька раскланялся с воеводой и пошел к себе на стру­жок, стал поджидать гостей.

На другой день пожаловал к Степану Тимофеичу —сам воевода! Воевода какой-то князь был… и как пошел у Стеньки на стругах пир… просто дым коромыслом стоит! А кушанья, вины там разные подают не на простых тарелках или в рюмках, а все подают на золоте, как есть на чис­том золоте! А воевода: «Ах, какая тарелка прекрасная!» Стенька сейчас тарелку завернет да воеводе поднесет: «Прими,— ска­жет,— в подарочек». Воевода посмотрит на стакан: «Ах, какой стакан прекрасный!» Стенька опять: «Прими в подарочек!»

Вот и воевода, глаза-то бесстыжие, и давай лупить: стал часто к Стеньке наведываться; а как приедет—и то хорошо, и то прекрасно; а Стенька знай завертывай да воеводе: «Примите, ваше превосходительство, подарочек». Раз приехал воевода-князь на стружок к Стеньке в гости. Сели обедать. А на Стеньке Разине была шуба, и Стеньке-то шуба  тем дорога, что была заветная. «Славная шуба у тебя, Степан Тимофеевич»,— говорит воевода. «Нет, ваше превосходительство, плохонькая!»—«Нет, знатная шуба!» — «Плохонькая, ваше превосходительство»,— говорит Разин. «Так тебе шубы жаль?»—закричал воевода. «Жаль, ваше превосходи­тельство, шуба у меня заветная!» — «Погоди ж ты, шельмец эта­кой, я об тебе отпишу еще царю!»—«Помилуй, воевода! Бери — что хочешь; оставь только одну мне эту шубу».—«Шубу хочу!— кричал воевода.—Ничего не хочу, хочу шубу!» Привстал Стенька, снял с плеч шубу, подал воеводе, да и говорит: «На тебе, воевода, шуба, да не наделала бы шуба шума! На своем стружке обижать тебя не стану: ты мой гость, но теперь ты жди меня у себя, в гости приду!»

Воеводу отвезли на берег; не успел он ввалиться в свои хоромы, как Стенька Разин с своими молодцами, казаками-ата­манами, нагрянул на Астрахань. Приходит к воеводе Стенька. «Ну,—говорит,— воевода, чем будешь угощать, чем потчевать?» Воевода туда-сюда. «Шкура мне твоя больно нравится, вое­вода». Воевода видит: дело—дрянь, до шкуры добирается! «Помилуй,— говорит,— Степан Тимофеевич, мы с тобой хлеб-соль вместе водили».— «А ты меня помиловал, когда я просил тебя оставить мне заветную шубу? А говорил я тебе, вое­вода, что шуба наделает шуму! Видишь, я правду сказал, не обма­нул!» Тут кинулись разинцы на Астрахань; кто к ним не присоединился, того побили, а дома их поразграбили, а кто к ним пристал, того воло­сом не обидели.

Вздумал Стенька съездить в путь-дорогу, в Казанскую губернию, мимо Болгар проезжал.  Вышел Стенька из лодки и завёртыват в дом, в котором было веселье и гулянье. Он заставил стару девку баню истопить. Истопила она баню и побежала на село и сказала стар­шине: «Стенька парится в бане!» На тот случай идет старый ста­ричок. «Что у вас за сходка?» — спрашивает старик. «Вот мы хотим Стеньку изловить!»—«Где вам, братцы, его пымать? Тот еще на свете не рожден. Рази мне старые кости потревожить и показать вам Стеньку?» Снял старик свою шапку, три раза пере­крестился, подошел к бане и тихим голосом говорит: «Степан!» Громко Стенька отвечал: «Эх ты, старый хрен! Не дал ты мне помыться!» Ну, делать нечего, стал он собираться. Вышли они из бани; Степан на все стороны поглядел, и пошел. Старик тихим голосом сказал: «Старшина, давай подводу!» Посадил его на телегу, сам сел впереди. Привез до города,  спросил полицейских. «Нате вот вам разбойника Стеньку Разина в каземат!» Весь народ сдивовался, что не простой ста­ричок. Он спросил исправника: «Ну, как его сажать?» Исправ­ник говорит: «Надо в железо его сковать!» Взяли, в железо его сковали; Стенька тряхнул ногой и железы прочь полетели. Ста­рик и говорит: «Не поможет вам железо, лучше мне его свя­зать!» Взял моченое лыко, ноги-руки ему связал, посадил его в острог.

Трое суток он в нем сидел, на четвертые является тамошний воевода и закричал на него громко: «Может ли сидеть такой разбойник связанный мочалами? Заковать его в железы!» И сказал Степан: «Ну, теперь, братцы, прощай!» Нарисовал середь полу лодку и сказал: «Садись, робята, со мной!» Полилась из острогу вода, отворилась дверь, и уехал Стенька в луга; увез с собой новых людей, вернулся домой к молодой своей княжне.

И задумал Стенька переправиться в отдаленную дорогу, на Балхинско-Черно море, на зеленый Сиверский остров; и думает Стенька про свою молодую жену, княгиню: «Куда ж я ее возьму с собой? Неужели мне, удальцу, там жены не будет?» Разостлал Стенька платок, посадил двух девок с собой; под служащих— большой ковер и сказал: «Грянем, робята! Недалеко: мы сегодня в Астрахань, а наутро будем в Рыбинском!» Плыли они путину, молода его жена и сказала: «Куда ты меня завезешь?»— «А не хоть ты со мной ехать, полетай с платка долой!» Словом ее ого­рошил — княгиня полетела вплоть до дна. Ехавший  народ видел его на платке, с девицей. Девица сидит, возмоляется: «Прощайте, нянюшки, мамушки и родимый мой отец!» А на ней было понавешано и злата, и серебра, и каменья разного самоцветного, так она,  ко дну и пошла!

Стенька  Разин старой русской  верой (ведической)  всю Астрахань прельстил, все за него стали;  один только архиерей против. Архиереем в Астрахани был тогда Иосиф стал Иосиф говорить Разину: «Побойся ты Бога! Перестань, Стенька, еретничествовать!» — «Молчи! —крикнет Стенька Ра­зин.—Молчи! Не твое дело!» Архиерей опять Стеньке: «Грех большой еретничеством жить!» А Стенька знай свое твер­дит: «Молчи! Не суйся, где тебя не спрашивают! Сра­жу,—говорит,—тебя, архиерея!» Архиерей свое, а Стенька свое! Архиерей опять-таки Стеньке Разину: «Вспомни про свою душу, как она на том свете будет ответ Богу давать!» А Стенька ему : « Я перед христианским богом ответ не держу, а своих родных богов не забываю». И решил архиерей  сломить Степана,  посадив в острог его  младшего сына. Повстречался  Разин  с сыном Ваней  и спрашивает у него: «Ах, сыночек Ванюшка, не знашь ли про свого старшего братца?» — «Нет, тятенька, не знаю; я в несчастье нахожусь: архиерей меня в тюрьму посадить хочет». «Не плачь, сынок, я с ним рассчитаюсь. Я еще не таких видал: Астраханской губернии воеводу с колокольни кидал, и этому не миновать!» — сказал Стенька так  сыну. Обнялись, поцеловались,  а утром рано он встал, сам к заутрене пошел; перед царскими дверьми встал. Выходит архиерей из алтаря, Стенька мигнул своим, а те подхватили его да в крепость, да на стену, берет его Степан за руку: «Ну, пойдем со мной за сына рассчитаться!» Вывел его на вышний этаж и кри­кнул: «Сейчас получает ваш архиерей за моего сына расчет!» Взял его и выбросил из окна казакам на копья! Тут архиерей Иосиф Богу душу и отдал…. Христиане взбунтовались. «Держи, лови!» Но никто не видал, как Стенька весь народ прошел. Взял он сына своего, доехал до Рыбинскова: город славный, а стоять нельзя. «Оставайся, сынок, здесь, а я поеду куда вздумал, по свету похожу, разузнаю, где что есть». За казнь архиерея  его христиане семью соборами прокляли. А в войске его часть пришлых  казаков (засланных) была христианами и как узнали они , что Разина семью соборами прокляли,  то  предали его свя­зали  и отправили в Москву. Стенька, едучи, сидит в железах да только посмеивается. Привезли его в Москву и посадили в тюрьму. Стенька дотронулся до кандалов разрывом-травою — кандалы спали, потом Стенька нашел уголек, нарисовал на стене лодку и весла, и воду,— все как есть, ведь известно, что  был он волхв, сел в эту лодку и очутился на Волге.

Приехал к морю и сказал: «Слава Богу!». А в Москве  пришлось казнить  вместо него какого то разбойника.  Стеньке от роду в это время было уже девяносто семь лет. Переправился он через море на зеле­ный Сиверский остров, и написал  письмо старшему свому сыну: «Я прощаюсь с вольным светом, и конец мне скоро будет». Построил себе дом близ большой дороги; имел проживанья три года, и кончил Стенька жизнь свою на Сиверском зеленом острове, но дети его не знали что отец умер и лежало его тело  тридцать лет; а тень  Степана ходила по земле, и просила, чтобы над ее телом сказали вечную славу ( богам, пращурам и Стеньке) по древнему казачьему обычаю.

Проезжал один из приказчиков мимо с красным товаром и заехал в дом Стеньки Разина. Тень Стеньки Разина к нему подошла  и говорит: «Иди, возьми в такой-то комнате золота мешок и под таким-то звеном лежит тело Стеньки Разина; скажи над ним вечную память и славу, а прежде сведи коней со двора». Неустрашимый разносчик разыскал золота мешок, навалил его на горб, повез со двора и думает: «Ладно ли так будет?» Воро­тился назад, разыскал труп Стеньки Разина, впопыхах скоро сказал три раза вечную память  и славу Родным славянским  Богам и Стеньке Разину;  а сам бегом со двора побег, пал на лошадь, тронул коня возжей, но едва отъехал — потряслась земля, и  труп Стеньки закрылся землей. Тут о Стеньке рассказу конец.»

Продолжателем дела Стеньки Разина стал атаман  Булавин поднявший восстание на Дону в 1708 году  который в своем письме-возваниии к казакам писал так :  «…худым  людям – князьям и боярам, и прибыльщикам, и немцам (быть убитыми) за их злое дело , за то что они вводят всех в эллинскую христианскую веру и от  истинной веры отвратили своими знамениями…  С нашими (донскими) казаками и запорожские казаки  и Белогородская  Орда и иные Орды…». Но как и в  случае со Стенькой Разиным  его предали Черкасские казаки, которые  убили Булавина (официальная версия была что он застрелился) и хотя атаман Некрасов собрав полки  пошел на Черкаских  и многих  изменщиков порубил,  но восстание все равно  было подавленно. Некрасовцы  ушли под защиту  Кубанских казаков и вместе с ними  долго ещё мстили предателям,  совершив несколько дерзких походов на Дон. И  вот такая борьба с рабской христианской идеологией, велась и другими вольнолюбивыми казаками. Вспомним лишь только  восстание атамана Ляли  сжигавшего христианские монастыри и церкви, восстание донского атамана Илейки  поднявшего Дон и Поволжье за восстановление ведической казачьей веры и др.  И так продолжалось до самой  гибели Кубанской казачьей Державы от полков Суворова.

Но старые казаки характерники не погибли. Как мы видели выше, часть их растворилась среди новых Кубанских казаков  и передавала свое  мистическое могущество из поколения в поколение тем бойцам, которые прошли Ведический обряд посвящения, вплоть до советских времён. Из истории известно, как Василий Иванович Чапаев на бруствере окопа танцевал барыню под градом немецких пулемётных пуль  (но потом, отступив от казачьей веры, он потерял обережный круг). Известно как в 1920-м году казацкий двадцатипятилетний полковник Васищев, отбив с 54-мя казаками станицу у целого красноармейского корпуса, расстегнул пояс на изрешечённой черкеске и оттуда на землю посыпались пули. А в книге  Демина В. Н . «Тайны русского народа» изд. 2000 г.   Приводятся факты, что ещё в начале двадцатого века на Кубани  в некоторых станицах праздновались Сварожины (праздник в честь бога Сварога), когда все собирались за круглым столом и поминали предков  приговаривая « щоб добра була сварожина».

Другая  же часть казаков, которая ушла с Кубани, поселилась в недоступных местах  Азии, где они живут  до сих пор  и хранят знания о своем мистическом мастерстве, полученном в былые времена от самого батьки Перуна (считалось  что бог Перун  мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или  наполнялись ужасом, а их  оружие  ранило не больше, чем хворостинки,  также и его воины характерники (харии)  бросались в бой  без кольчуги, ярились как волки, были сильными как медведи, они убивали врагов, а им  ни огонь,  ни железо не причиняли вреда).

Так что древние знания нашего народа не погибли  и живы люди, которые согласны  нам его передать, но только когда мы сами будем к этому готовы. В нашей статье мы приведем материалы  из вестника Характерного казачьего войска Украины «Триглава» и журнала  «Родове Вогнище» (Родовой Очаг)  от 7512 року(лета)  или по современному летоисчислению 2004г. :

Замолвленье богу Роду

Батька  Род, Род Небесный, ты Бог Богов, возьми меня под свою опеку, нехай никто не  отлучает меня  от жизни  во имя твоё. Твоя забота  да моя великая  любовь  до тебя  есть самая могущественная защита  от всякого зла. Благодарю тебя батька Род, за ту  заботу про меня та  род мой. И  ныне  и присно и от  круга  до круга  тако Бысть, тако Еси, тако Буди. ñ Слава светлым богам  и многомудрым предкам нашим.­

Слава Перуну.

(Славление-оберег для защиты души)

Стану перед дубом и Перуна покличу: Приди, приди Перуне , приди, приди грозный.  С силами  своими – Блискавицами (молниями)  ясными. Землю освяти  громами  рясными.  С Алатырь камня  огонь воскреси. Огонь воскреси,  светло запали. И иду я   Перуновым  Светом защищенный, а в душе моей  горит Вед (знаний) огонь. И силы вражьи  меня оминают, Дажьдьбогова  внука не зацепляют. Бо сила  со мною божеская – Перуновы  витязи гремят могуче и ворогов разгоняют, блискавицами испепеляют. Слава родным  Богам и предкам светлым нашим!

Заговоры  казаков -характерников на силу.

Ярило с  силою  огненною, Ярило с силою земною,  в мой дом иди и Силу мне принеси , Хай мои руки станут быстры как крюки, Хай мои ноги станут крепки как остроги. Оружье казачье  мое освяти, и   воинский дух за собой поведи. Я славлю тебя наш Ярила и в бой ,   я смело иду на врагов за тобой.

Я всегда готов до боя,  зная что это такое,  бью, хватаю и кидаю, ворогов перемогаю. Сила в правде,  правда божья —  ворогов я уничтожу.

Перуна  я прославляю, силу Яри закликаю,  рука    блискавками палит, нога  о шеломы  гремит. Ворогам смертию  грозит.

Даною (богиня рек, вод)  стелюся,  Стрибогом  кручуся, Велесом ломаю, Ярилом опаляю, Триглавом накрою, рудою (кровь)  вражьей  землю омою!

Можем! Всех побьём- переможем! Хто  это рече? Триглав кличе!

Ветер –брате, Земля-мати, Солнце-сила, Вода – мила, Небо- мудрость. Я во всем. Я  и небо , и земля, Я и солнце,  и вода, Я людина, и тварина, Я и камень, и рослина (растение) . Я все бачу , я все знаю,  Я все можу,  Я все маю. Я и житель  я и нежить, Я и будя я и небыть. Я бессмертный я Триглав,  Характерник Православ.

Заповеди  Пращуров Воинам Казакам.

Прославление Воинам.

1. Прославлять  маемо  Воинов своих, бо они  проявления  Перуна, Бога-батьки  нашего.

2. Воинская слава,  це  Честь Роду  Украинцев-Русичей.

3. Род , що  заботится о воинах  своих , не переведется и славным будет. Та кож будем  все воинами- казаками  как потреба  станет.

4. Казака –воина всякий люд славить должен, бо он защитник их, и за них жизнь свою положить может.

5. Яко  Волхвы  ведают  Законы Прави,  так Воины стяжают,  чтобы   люди  выполняли их. И  о том  помнить треба , що они  не суд чинить имеют, а  выполняют волю богов.

6. Воина  казака  по справедливости рассудить может казачий круг, либо   волхвы велемудрые. Бо не все  злое со злом, и не все доброе с добром.

………..

Духовные наставления Воину –казаку.

1. Честь  воина свята, бо там где  умирает  честь, умирает  и воин.

2. Будь  честным. Честность творит славу Роду воина.

3. Нехай  жизнь воинов  пылает  как искры.  Такие воины призваны до жертвенного служения  Богам.

4. Будь вежливым, сдерживай свою горячность. Помни,  Орел может спуститься до мышей, но мышь никогда не подымится до высоты полета  Орла в вышине.

5. Отвага, героизм,  жертвенность, честность это священные качества Воина.

6. Памятуй   жизнь людей   достигает праведности  при единении с Родом.

7. Воспитывай  в себе честь воина, твори свое  целостное нетленное «Я», что не раз переживет временное тело.

8. Воин помни !  Ты позван богами в мир Яви защищать Род земной. Так  нехай твои дела будут славой покрыты.

9. Воины-казаки  уходят из этого мира  в небесные  Полки Перуновы,  и то надо помнить,  что ответ держать они будут  перед Батькой за дела свои.

10.  Воин, который приходит на землю и у которого батька его Перун,  должен твердо стоять на страже Прави,  богами уложенной.

11.  За честь державы и рода своего воин-казак должен быть готов покласть свою жизнь.

12.  Воин стоит на страже Родной Православной (не христианской, укравшей наше название , а  от «Правь славить» мир наших богов) Веры  и огнищ Родовых,  а также на защите земли священной, которая предками  була  передана и потомкам  заповедана.

13.   Воин  обязан передать потомкам Священную землю такой, какую её  приняли предки  от Богов родных наших.

14.   Для казака-воина   Батько—Перун, а Мати— Слава, далее идут  родные земные мати и тато,  а потом  учителя: могучие Атаманы и Волхвы  которые    будут для воина также батьками земными.

15.  Коли матерь Слава  позовет до бою встать, и коли  час настанет до  Перунового полка Небесного идти, великую славу завещайте  потомкам своим.

16.  Каждый казак воин  должен  взрастить  сынов и дочерей, и хорошо обучить их воинскому искусству, чтоб могли они оборонить себя, народ, и землю нашу.

Из «Кодекса чести казака-характерника».

1. Будь честным наедине с собою.

2. Слава тикает от того кто её домогается, и сама стелится в ноги тому  кто перед нею не Блазнюе

3. Казаче ! Борьба це твое призвание, твоя обязанность, твоя песня, и твоя утеха . Слава богам нашим!

Триглав – три равных силы.

В бойцовском  казачьем  мастерстве «Триглаве», еще с древних  арийских времен сохранилось учение о триединстве Всесвета (космоса). Это ученье про три главы,  три места  в теле, где душа человека наиболее  полно соединена с телом. Направивши  на них  сознание (Сокола) людина, что занимается  «Триглавом», входит в измененное состояние сознания и достигает  тонкоматериальной основы сущего и развивает у себя сверхприродные  силы. Овладевши этими главами, воины –жрецы Световита,  а  по нашему  казаки характерники, настраивали  ритмы своего тела на волны Всесвета (космоса). Это давало им возможность приобретать  для бойцовских поединков разного  рода Силы-энергии земли,  неба, огня, воды… каждая стихия  персонифицировалась через архетип богов. Ветер – через Стрибога, огонь через Купалу (Семаргла) ,  вода через богиню Дану, …. Но для случайных людей  не имеющих первоначальной подготовки и  не прошедших посвящения  эта практика не возможна. Поэтому  сегодня мало кто владеет силою  в полном объеме. Для того  чтоб  научится владеть стихиями потребно  исповедывать досконально ведический светогляд – Родную Православную Веру ( не иудо-христианскую), знать  место, час, заговоры-обращения (звуко -резонансную формулу) которые  позволяют  с помощью глав  выкликать и материализовывать различные явления. Чтоб научиться сему  бойцовскому мастерству  потребно посвятить ему всю жизнь  ибо оно само по себе  прямая дорога  на развитие духовности людины и путь к единению с всевышним богом  Родом. Надо знать что свет триедин,  триедин он и в людине. Хребет человека можно сравнить  со Священным деревом Рода, также наше тело имеет  ещё ряд энергетических  центров -родников (чакр), которые стикаючись  объединяются  в  три главы или три света :  Правь, Явь, Навь. Каждая глава это своеобразный энергетический колодец,  криница.  Треба знать, что  все главы объединены с Алатырем (Оком Рода).  Корни  дерева Рода  это нижняя глава,  основа Нави – не проявленный  хаотичный свет физической силы  и сексуальной энергии находится ниже пупа. ( Силы: инстинкта, самозащиты , размножения, спонтанной реакции…) Первая глава  имеет наибольшее  количество связей с Камнем Алатырем Всевышнего Рода. Дальше идет  Стовбур дерева это  средняя глава, серединный свет, развивая её казак  может научиться  бачить  во всем  Лики Рода, он получает через Веру и Веду (Знания)  огромные силы. Не много людей достигают этого уровня. Затем расположена Крона священного дерева  Рода, верхняя глава, — это свет Прави, свет духовного жития богов. В людском теле она размещена  в голове. Коли казак  в священной тиши  проникает  Соколом (разумом)  в эту главу,  он  соединяется с всевышним богом Родом.  Так овладеваючи главами казак-характерник   начинает жить  по канонам мира Прави.

Казачьи обычаи –обряды.

Наша земля Святая,  и сама по себе не несет негатива. Казаки –характерники  брали родную землю с собой в поход, чтоб умирая затулить (запечатать) смертельну  рану и попасть  после смерти  на луга Сварожьи или в небесное Перуново войско. Тело  при этом ставало цельным, ( земля играла роль мертвой воды)  и душа  выходила в Сваргу Пречистую (миры наших предков и богов)  уже не через рану, а через оселедец на голове (клок волос), так  как согласно древней вере чем выше точка на теле  через которую уходит душа, тем более высших миров достигает  умирающий.

Естественное очищение казаки проходили  омываясь в воде, касаясь  босыми ногами земли и сигая (проходя)  через огонь.  Существовала вера, что если на праздник бога Купалы молодым казакам стибануть  через костер взявшись за руки со своей невестой  и если руки в момент прыжка не разойдутся то боги на небесах соединят  их союз  навечно ( если не провести обряд разъединения стихий).

Для  принятия  правильных решений, а потом и получения помощи в  выполнении своих задумок  казаки   проводили обряд Сварожьего кола (круга). Программа которая принималась на казачьем круге  жила уже самостоятельно до полного её воплощения, подпитываясь   думками и эмоциями  людей и богов присутствовавших на этом круге. Чем больше присутствовало казаков и к чем большему числу богов обращались тем лучше осуществлялось задуманное.

Казаки также посредством  обрядов и ритуалов обращались за помощью к своим  предкам своему роду, и они помогали своим потомкам, поэтому у казаков было важно знать своих родичев  до девятого колена.

Казаки никогда не молились жучим богам, и поэтому не отдавали свою энергию как сейчас богу израильтян усиливая его  и так непомерные амбиции. Потому их в свое время и христили  превратив в «дойных коров» для той нации….

Так не пора  ли  и остальным казакам, в том числе и казакам которые называют себя Кубанцами, вспомнить чье славное имя мы носим, и не изображать из себя Иванов родства не помнящих, не поддакивать горе историкам которые пытаются убедить  нас, что кубанскому казачьему войску всего двести лет с небольшим (а как же тогда  Европейские географические карты). Что история всего казачьего рода началась, только с принудительной их христианизации, а до этого не было  у нас ни веры ни культуры,  пока сердобольные иудеи не придумали нам  христианское  рабство.  Но ведь нельзя отринуть славу наших предков, голос их из глубин веков требует восстановления справедливости. Так не пора ли расставить  все по своим  местам.

Метки: Перун

4 комментария на “КАЗАКИ-ПЕРУНОВЫ ВНУКИ”