Велемудр

РУСЬ БОГАТЫРСКАЯ

– 1 –

Плывет Земля в тысячелетьях.

Взрастая силу в божьих детях.

*****

Гудит река времен! Над ней – эпох метели.

Течет из древности – когда уж и седины пожелтели,

И в прах дубовая колода расползлась…

Давно все было! Канули бесследно поколенья.

Менялась в многоликой ипостаси власть.

Кружились вихрями событья и свершенья…

И наступил Великий День:

зажглась Звезда средь звезд! Родился странник, тот

которого Перун за  сорок тысяч лет назад предрек!

И многие Звезду ту в Вышней выси увидали.

Пророчество Перуна¹ волхвы земель славянских² знали:

О том что сын Даждьбога, на землю снизойдет –

И Злату Майю матерью своей  он назовет.

Хоть путь в Харапскую юдоль и труден, и не скор,

Они пошли! Звезда звала – на юг от Русских гор.

По странам и по землям путь пролегал чужим…

И  царство вдруг Харапское открылось сразу  им

Осталось за спиной паломников полмира.

И к Черному царю Харапов судьба их пригласила

О них прослышал он. И попросил при возвращении домой, зайти.

И весть о чудесах  младенца, к нему в палаты принести.

Замыслил черное! Но не преклонили головы,

Перед царем… славянские  волхвы.

Ушли в пещеру ту, где чудное дитя,

Златая Майя родила.

И имя Коляды дала

С любовью поднесли Ему дары волхвы:

Душой и сердцем ведь они просты,

Когда ещё придется Майю Златогорку, лицезреть!..

Ведь надо им  её и Коляду в веках воспеть.

«Во имя веры Готовы муки и лишения терпеть!

Пусть станет Капищем людских надежд твоя пещера!

Клянемся: после всех земных дорог

Нам дорог Храм твой, где  родился  Бог».

И Злате- Майе свой  отвесили поклон:

«Будь славна матушка ты до скончания времен,

В тоске и радости народ боголюбивым сердцем хочет

К престолу Божьей Матери припасть…»

Они домой отправятся неведомой дорогой,

Чтоб не вкусила крови Чернобожья власть.

Чтоб вырос, возмужал,

чтоб людям света жизни дал

рожденный на земле  сын Бога…

Ему  Сварог с Перуном помогали,

но люди царства харапинского его предали

на языке своем Иисусом обозвали,

и все чему учил, все переврали.

Теперь ученьем прикрываяся Христа

Творятся всюду черные дела.

А время мчится скакуном!

Сбиваясь, спотыкаясь. Вперед! Вперед!

Старея. Юным оставаясь. Князья и воины племен

Жильцами стали (не заметив) Новой эры.

И хоть кружил и маял бег времен,

Вошли в другую жизнь уверенно и с верой.

С зарею славили Богов как встарь.

С зарей ложились, спать.

Как прежде жили саки, берендеи, вятичи, сколотты…

Ничто не изменилось! Нападали гунны, готы,

Авары и хазары. Грек хитрил, сребролюбив…

И налетала сарана! И степи становились

Пустыней черной! И роды, родство забыв,

За землю, пастбища, леса, за воду бились!

Разбойники и Лихо с Дивом по степи кружились.

Русалки с водяными плакали – об ариях журились…

Враг подступал – плач, горе, стон кругом!

Роды – вновь заодно, к плечу – плечом.

Рок неизбежности погубит душ немало.

Лисы эпоха, переменчивой, настала:

Измена, фальши пена, ложь и в спину – нож!

И люд от безысходности, бесправья стонет!

Весь мир пройдешь, но Правду – не найдешь!

И горделиво – прям народ тот, что другой наклонит.

И над землей – вновь сумрак и гроза…

Ловчит, хитрит, распутствует лиса.

_____ 2 _____

Любовь небесных чар полна…

В веках – страдалица она…

*****

Германорех (иной)   король восточных  готов,

за веру христиан,  их принципы, — на все готов

в огне противников поджарит, в бараний рог согнет!

Родню не пожалеет, всю на крестах распнет!

Смёл Афанарика³ безжалостно с пути –

Чтобы не с ним объединялись готы.

Чтоб им за Германарехом  в путь идти,

Склоняя по пути соседние народы.

Одним душа воителя полна –

Единая Великая Страна!

Душа – масштабная!

Земли ей лишь, исконно готской, мало.

По ближним землям и по дальним,

сея смерть, нога его ступала…

Соседей, кто за ними проживает –всех он сокрушал!

Дошел до Волги, Каспия, до Черноморья…

Борусов, антов, скифов наклонял,

Но бед не оберешься, если с русами в раздоре.

И вот надумал, запылал – в свои сто лет! –

Сорвать, к груди прижать, вдыхая жадно, юный цвет.

*****

Он волновал сердца славян, дошел из яви старой –

Миф о царях великих – предках Буса Белояра.

И в вековых туманах не померк.

Ант Бус Бактрийский, пращур князя, Бактрии⁴ правитель,

Персидским стал царем, назвался Артаксеркс.

Бус Белояр был Приэльбрусья, Русколани повелитель…

Семь братьев у него; вершили все дела.

И Лебедь – юная сестра; к коням   пристрастия полна

Всех больше зорьку берегла.

Жила – светла, любима всеми, бесперечна…

Раз (возле брата) с Германарехом случилась встреча.

Князь после гневался: «Как на тебя смотрел!

Кащей бессмертный! Весь уж поседел!

В прапрадеды тебе годится, а туда же…»

А гот совсем как будто озверел!

Хоть бит не раз, а зубы острые нет-нет покажет!

И нападет и задерет! Как волк  взбешенный заревёт!..

От конунга вдруг гоныч прискакал.

Князь  много слышал, ещё больше повидал.

Но чтоб такое! Из ума старик, наверно, выжил.

Возжаждал в жены Лебедь, – юную красу!

Да как подумать мог! В гробу – одной ногою.

А уж «красавец» – мощи, как сушняк в лесу…

Оставить обещает, правда, Русь в покое –

Не будут литься кровь и полыхать огонь.

Уляжься, сердце, трошки охолонь…

Сестра с рыданьем перед братом на колени опустилась.

«Скажи, в чем пред тобою, княже, провинилась?

Меня – за старика! С Кащеем мне – в постель!»

Он ей: «А сколько матерей и малых деток

Не будут руки к нам тянуть в мольбе с чужих земель.

Я на колени встану сам перед тобой!

Пойми, спасеньем это

Для многих станет.

Я стране хочу добра!

Чтоб бед славянских кончилась пора.

Да и протянет он ну, год, ну, два, сестра…»

Характером упрям Германарех и на слова он твердый:

Давно вдыхают мирный воздух все селенья, каждый город;

Арийцам хорошо средь тишины…

Назвался Германарех тот королем – прибавилось величья.

Жена славянка десять лет уж с ним – и столько – нет войны.

Доверье двум народам стало уж привычным…

Король при всех любуется женой.

И тайно – Рондвер – королевич молодой.

Она в ответ бросает взоры.

Оба понимают –

С огнем они играют!

И петлю на себе сжимают.

Но так случится: вдруг останутся вдвоем –

И совладеть с собой не смогут,  и потом…

Ее он обнял – и  всё они забыли!

И их  сердца, в порыве сладостном поплыли!

И долгий поцелуй. Уж не подвластны никому…

Вдруг – крик: «Попались! Головы сниму!»

Плывут по небу тучи хмурые тревожно-косо.

Качается веревка на дубовой ветке толстой.

Поник сын короля, в лице – могильный мрак.

Отец приблизился: «Прощай. На это – воля Божья!

Позором ты меня покрыл! А дальше – как?

На ком позор, великих дел тот ужо вершить не может.

А я не все свершил. Мне долг – родства дороже!»

«Отец, тобой гордился я. Любил тебя; меня ты – тоже.»

«Моя любовь – Отечество! Лишь Бог – судья!»

Стянула шею юноши петля.

А к Лебеди он   Зореньку любимую подводит:

и речь такую с ней заводит:

«Коней ты любишь, значит?

Ну что ж, садись, скачи.

Но за тобой табун поскачет!

Я посмотрю,  на перст твоей удачи…»

Помчалась! Вслед – косяк, храп-ярость над полями!..

Рука врага толкнула шест  той Зорьке меж ногами –

И лошадь и  княжна перевернулись.

И им уже – не встать.

Не шевельнуться, не моргнуть глазами.

Не зазвенит уж песня юных струн –

Все истоптал промчавшийся табун.

_____ 3 _____

Все попрано – душа и честь…

Вновь правят миром зло и месть.

*****

Опять вражда славян и готов захлестнула!

Просторы бранным вновь наполнились разгулом!..

Бус Белояр со Златогором, братом,

рать кинулись  быстрее  собирать

и все соседи стали в этом помогать…

Пошли на ворога – хотят конями истоптать!

Кровь Лебеди пылает в сердце, требует возмездья!

«Перун Великий, покарать их помоги!..»

Сошлись, схлестнулись лютые враги!

Боляр Сеченя с князем Баламером, с любимой Лебедью

не ждут уж встречи

Теперь удел их  в жаркой  сечи

Им лишь бы короля достать мечом своим!

А он неподалеку – там, где королевский стяг полощет.

Сто десять лет ему – в седле неколебим!

Вокруг него – охранники. Но мстители уж рядом с ним;

Остановить ударом он их мощным хочет.

Но силушка – в плечах!

Кто на пути встал – страх!

Охрана – в прах!

Князь Бус со Златогором наседают  там  ненависть в глазах,

Сеченя с Баламером за спиной их  смерть несут в руках.

Коня сквозь схватку всяк на супротивника направил…

Взлетел клинок – телохранитель свой подставил.

Звон! Стон! Хрип старческий! В крови – земля!

Вот так закончилась жизнь короля…

Уж без него изгонят готов с Волги, Черноморья.

Они найдут на Рейне райские свои поля…

Сын королевский с дядей – братом тем,

для них без власти – горе:

Наследник Гуннимуд с Амалом Вендом

сцепятся в раздоре. Трон не поделят…

Молодой на Русь пойдет;

мечом Его найдет в бою Сеченя.

А Венд воссядет королем.

*****

Есть люди-нелюди! В груди не сердце – камень…

Приехал Венд Амал туда, где в противостояньи,

Пока определятся готы с властью в смутном ожиданьи

Томились готов воинство и антов рать.

Тут Гуннимуд с мечом шагал…

Пропал!..

Амала Час тут наступил, – как королю решать:

На отдых воинству иль дальше воевать…

Король был мудр: «Мы долго жили в мире – сердце отдыхало.

Зачем опять война? Домой – пора настала…» Дошло до Буса.

«Умный, – улыбнулся князь. –

Соображает – от кого досталась власть».

Делился с братьями:

«Наверно, понимать умеет,

Что ураган войны ни нас, ни их не пожалеет,

Народам нашим равно горя принесет.

Пускай протянет руку – прошлое забыть мы сможем».

А Златогор молчит, в усмешке – рот…

Вдруг неожиданно пожаловал сам гот.

Князь в угощеньях – щедр!

Король в подарках – тоже;

Душой открыт! Заговорил о том,

Что лучше им встречаться не с мечом

На поле, а за дружеским столом с вином.

Большой зеленый лес наполнен птичьим пеньем.

И гулом голосов. Здесь каждый – в нетерпенье!

И все обильное застолье ждут!

На слаженных столах – бокалы, кубки, чаши.

От яств сгибаются! Еще несут!

Довольство светится!

Природа! Тишина! Раздор не страшен!

Славяне с готами перемешались! Братский пир!

Уйди, война! Да утвердится мир!

Приехали в лес Белояры – гордость рода.

И гости знатные: боляры, воеводы…

Князь Баламер, боляр Сеченя, братец Златогор

Вдруг разом занедужили, тужили и жалели,

Что вместе с Бусом сесть за стол не могут. Не в укор –

Придется им, бессчастным, полежать в постели…

Все трое дома соберутся. Златогор друзьям:

«Я так скажу: не верю готу! Что-то будет там».

Подернут небосвод над лесом ясной, чистой дымкой.

Сидят друг возле друга анты с готами в обнимку.

Гудят столы! Всяк вволю ест и пьет.

В глазах у всех хмельная вьюга закружилась!

Меняются бокалами. Вино рекой течет…

Но как-то все обмякли. Почему-то стали никнуть…

Амал и Бус – напротив; каждый – во главе стола.

И вместе, и отдельно – воля короля.

Смог убедить: не рядом – и настрой особый;

Один другому не мешают, пиром правят оба.

Что ест и пьет другой, не видно, ну и что ж…

Король поднялся с чашей: «Верить другу нужно!..»

Князь тоже встать хотел, но в теле – дрожь;

Вдруг слабым почему-то стало, непослушным.

Шатаясь, смог сказать: «Нас ты, веролом,

на смерть зазвал?» И подкосились ноги. И упал!

Как после боя: на столах, в траве – вповалку анты, готы.

Король лишь на ногах! Одною полн заботой:

Махнул платком – примчались конные;

носить уснувших им.

Подъехали телеги:

в них – беспомощных, безмолвных Боляр и воевод сложили.

Князь Бус – недвижим. На травку – готов положили

чтоб им от пьянки  разум освежили…

а антов  на кресты прибили

теперь они черны, мертвы, вдоль всей дороги мрачные кресты.

Так готы приняв христианство, решили антов поучить!

Чтоб веру древнюю забыли,  к распятию  их приобщить!

Лесная в ужасе оцепенела глушь.

Потомки Германареха – как и он, бездушны! –

Распяли семьдесят славянских душ…

Грядут крестовые походы.

Так в  христианство загонялись все народы.

И в наше время готский  фюрер,  человек-паук

Не мало выпьет крови  руссов, даст им  море  мук!

*****

Тянулись месяцы – через препоны, сквозь рогатки.

Вновь лютые враги сошлись в смертельной схватке!

Повел рать русов на Амала Баламер.

Рук – беспощадность! Мука – стонов! Ран – багрянец!

В сраженье Златогор с Сеченей – воинам пример!

Коней – тяжелый шаг! Клинков – смертельный танец!

И песнь последнюю стрела поет!

И мстителей вновь королевский стяг зовет!

Туда, где Венд! Но перед силой встала сила –

Непримиримой ярости напор остановила.

Князь боком сел в седле, встал на колени он.

«Эй, подоприте!» – прокричал друзьям.

Дождался, Когда Сеченя с Златогором с двух сторон

Конями съехались к нему. В рост, встав на два седла, поднялся он.

Стрелок был меткий – Баламер! Поверх голов лети, стрела –

С последней песней в шею короля вошла.

_____ 4 _____

Полмира римский щит накрыл.

Славян он только не склонил.

*****

Катились по земле, круша народы, гуннов орды.

Народы поднялись – решительно и твердо!

Исчезла дикая орава средь степей…

А Русь все так же тлела – между двух огней.

На полуночь шли готы: беспощадны – слезы, стоны.

На полудень, безжалостны, шагали ромов легионы.

Склонив царей, султанов и пашей,

Ступая с гордостью по спинам побежденных,

Уверенно свернул в славянский край

В конце той эры Юлий Цезарь – за Дунай.

Всех побеждавших – тяжек шаг.

Привыкли ромы к боевым походам-бедам.

Пойдут без страха на любых врагов зимой и летом!

Но за Дунаем что-то не приладятся к победам.

Противник перед силой в страхе не бежит;

Везде ловушки ставит – у себя ведь дома…

Искусно бьется, смел и быстр князь Яровит;

Подстережет, внезапно налетит!

Не пропустил в Причерноморье, Приазовье ромов.

Кир… Македонский… Цезарь. Вслед за ним Троян…

Непобедимых спеси цвет увянет на земле славян!

С той стороны реки великой закрепились вражьи рати.

Там крепостей настроили… Троян-завоеватель

На Волгу и на Дон когорты шлет;

И возвращаются они назад, помяты.

Чтоб раны залечить – и вновь в поход.

Не наступает мир, война идет, идет!

И Черноморский берег, и Каспийский жаждет император.

Легионерам – благодать война. Конца ей нет…

Созвал князей царь Бужич на совет.

Их как на битву, храбрых, позвала дорога!

Приехал первым давний сотоварищ – князь Голога;

По правую царя сел руку за столом;

На нем печеная баранина, тарели с кашей

И меды пенистые в чашах.

С рушником Расшитым девицы пригожие, друг друга краше,

Между столами ходят, страву подают.

Негромко думы гусляры поют.

Поднялся Бужич: «Как жить то дальше будем, братья?

Не стала ль наша доброта для нас проклятьем?

Ром – кулаком, а мы щелчком, чуть-чуть.

Ром нас – по голове, покрепче; мы – слегка по шее.

А может, рому шею, как гусю, свернуть?!

Или привыкли мы овечки быть смирнее?

Пусть ром с нее сдирает шкуру, не жалея!..»

Встал князь Голога – рода непокорных сын.

«И бык, когда в ярме, мычит и головой мотает.

Уж лучше умереть, – позора мертвые не мают! –

Чем жить под ромами. Чтоб ром нас погонял!

Коль о плечах заговорили – час плечом к плечу настал!

Пусть станут огоньки славянских душ – пожаром!

Понятно говорю? Так надо бить, чтоб враг дрожал!

Жечь крепости, чтоб ром из них домой бежал!..

Что ромы – чтобы Рим их задрожал!

Чтоб мы мерещились им ночью в снах кошмарных.

Провинцией стать Рима – не допустим мы судьбы!

Пусть знает Рим: славяне – не рабы!»

И обнялись князья! И поклялись друг другу!

И с кровью чаша-братина пошла по кругу…

И будет с ромами война – века!

Рать по земле на рать пойдет.

И землю, в прах оборотясь, покинет.

И новых воинов родится рать. И тоже – сгинет…

Бесстрашный вскинув меч, славянская рука

Со всех земель славянских ворога откинет.

Не станут ни в какие тягостные дни

Ни Римской и ничьей провинцией они.

*****

В степях пустили корни ярусланы,

а во лесах – борусы, а в горах аланы.

Одни пасли стада, в привесах и в удойности искусны;

И каждый ловок на коне, и быстр, и смел!

Другие деревянные дома искусно мастерили;

Охотиться и бортничать – удел…

С далеких пор судьбу делили, в дружбе жили;

На ворогов своих плечом к плечу ходили.

Но что-то присмирел борусский князь Бурьян.

Стал в сторону от ратных дел славян.

А ромы наседают! Каждый князь уж с ними бился!

Но спрятал меч борус, в своем лесу укрылся.

Приехал в лес Гороща, ярусланский князь.

Еланины, грибов, медов наелись всласть.

И спрашивает друга яруслан:

«Ты что же это? Мы бьемся с ромами, чтоб не пропасть;

Хоропы с нами, и драговичи, и веды,

Сарматы и герлыги, берендеи и дулебы.

А вас как нет. Мы – в бороне, вы – в стороне.

Нет вас! Вы – в тишине. Мы – на войне.

Но только в стороне вам не удастся отсидеться.

Ни нам, ни вам от ромов никуда не деться!

Наклонят нас – и вам с колен не встать!..»

Бурьян внимал, молчал. Вздохнул: «Ну, что сказать?

Уж сколько лет гремят над нами вражьи грозы.

Удары в спину, в грудь; нашествия, угрозы.

Устали мы. Так много братьев потерять!

Плач матерей услышать! Жен увидеть слезы!..

Но все-таки ты прав! Хоть и в лесу живем,

Но не пеньки ж. Не заросли ведь мхом.

Еще на Рим с тобой, товарищ мой, пойдем…»

Сраженья жаркие кипели! И ромов легионы Наступали!

Выучка! Тяжелый шаг! Свирепы, непреклонны!

Навстречу им – славянские полки!

Дыша Отважным гневом! Страстная душа…

И сбились с шага ромы. Пред душою стушевалась туша.

Бурьян велел: в щиты греметь мечами, спечь круша!

Клинки над головами кружат!

Поступь вражью рушат…

Попятились, отходят…

И вот летит Горощи конница;

земля дрожит!..

Еще резвей уходят ромы, уже бегут!

Славяне наседают! Преследуют врагов!..

И день, и два… Приблизились к Дунаю.

Там увидали готов – ромы их враги;

Договорились – дальше вместе.

Шли все вперед – не повернули!

Напасть, ударить с фланга – на подъем легки!..

Дошли до их земли. И все долги вернули:

Горят их города, добро их – на гарбы!..

Придет уж срок: и с ромами – на готов. Тяжел наш путь борьбы!..

Давно уж ромы на Дунае. Возвели немало

Там крепостей. Многоголовой гидры жала

За реку тянутся к соседям, черный точат яд.

От них – всегда угроза! Пролегли врагов дороги

На земли русов; гибель им несут… Равнины спят:

Под ночь дружина за Дунай перебралась

Гологи… Остановились. Косы есть – травы сухой

Скосили луг. В тюки связали бечевой…

Ночь. Мрак. На крепостные стены тени луч ложатся.

Внизу качнулись тени – время к стенам подобраться;

Соломы связку тащат за собой… Вот возле стен;

тюками обложили. И подпалили!

Заполыхало! Очерк – огневой!

И пламя уж везде! Завыли, заскулили

Внутри собаки. Кони ржут. И плач! И крик!

Сумятица! И паника! И страх – велик!

Ворота распахнулись. Без оглядки ромы мчатся!

Где спрятаться?

Куда от гибели податься?

Навстречу – пики и мечи!

Округа вся – в телах!

Пощады нет!..

Их воевода в плен попался;

К Гологе привели.

Дрожит, тоска в глазах.

Вопрос лишь задал князь –

со всем, что знал, расстался:

Мечта у ромов

им всех славян да взять бы в полон;

Провинцией чтоб стали –

Черноморье, Волга, Дон.

Склонить, сломить!

Чтоб мир забыл о гордом славянине!

Мужчинам – рабство;

жены, дочери – рабыни.

Героев – в гладиаторы,

в карьеры – мастеров!

Чтоб жили – без мозгов, без языков!..

И римским крепостям пылать-гореть!

И скрытые засады, и прямой бой встречный!..

Князь Вятка в рать призвал бойцов из множества родов.

Возьмет немало римских городов.

И город вечный;

И Ромул с Ремом⁵ с Неба не спасут. Среди руин

Пройдет как победитель славянин!

_____ 5 _____

Могучий, мудрый рыцарь-тур,

Он славянин – король Артур.

*****

А жизнь – текла… И бури, и раскаты грома!

Война все шла! И каждый ждал  Руси погрома

И римский император мечтал раздолье за Дунаем получить.

И бились яростно, и вновь костьми ложились рати!..

В седле родившись, чтобы ширь степей хранить,

Несли свой жребий исторический Сар-маты.

Царицы Матери, достойные сыны.

С тех пор как Сиромаха  Кира растоптала

У подданных её другое имя стало

Чужие  племена, в честь матери  царицы,  сарматами их звали

Но вот они  себя, как  в старину былую, всё саками  считали.

Пройдут  великой чередой  столетья и года,

А имя  воинов кос-саков прославлено всегда.

Славянский дух: и ярость разума, и сердца грусть…

Сарматы по преданью подарили имя – Русь.

Чуть подрастет – и на коня! И с ветром спорит!

Чуть наберется сил – с мечом уж; в боевом дозоре.

Сарматке мужней стать – сразить врага в раздоре…

Враг обезумел – вразумить пора:

Сарматы – в бой! В атаку мчатся конной лавой!

И клич, все сокрушая, вьётся: «Мара!»

И буйный ветер далеко разносит славу!

И земли ею полнятся окрест…

На главном знамени их Бога Свентовита крест.

Чтоб без оглядки с супостатами сражаться,

Придумали сарматы из костей и рога панцирь;

Непросто распилить их. И копыта лошадей.

Прожечь в пластинках дырки –

чтоб скрепили бычьи жилки…

Дракона, желтого⁶ от лютости своей,

На стягах боевых копье сарматское сразило.

Как клятва – память о сраженье давнем он,

Когда повержен был Аримии дракон.

От Дона – до морей и дальше, в Заднепровском крае

Сарматы жили век за веком, тяжких бед не зная…

Беда нагрянула! Ворвалась на коне!

Орда бесчисленная гуннов двигалась-крушила!

Сарматы встретились – и Силу Силища сломила!

И вместе  всех потом объединила

Где был  один там стало – десять!..

и мало стало всем земли!..

Поэтому рассеялись сарматы- саки…

и многие за тот Дунай ушли.

*****

Обжились там, привыкли. Станет та земля желанной.

Соседи – готы; племя их зовется – маркоманы⁷.

В согласье жили, дружелюбный мир – в сердцах;

Доверием они и бескорыстьем дышат.

Немало общего. Всего важнее – общий враг!

Рука потянется к клинку, лишь слово «Рим» услышат.

Сармат и маркоман в бою – плечом к плечу.

Нет отдыха их ратному мечу.

Не раз проверили друг друга в бранном деле…

Месопотамию завоевал могучий Марк Аврелий⁸.

Теперь мечтает – за Дунай, свои когорты шлет.

Но преграждают путь им маркоманы и сарматы!

И Не пустили! Империи от них – беды невпроворот.

Насели, потеснили! И земли захватили!

В иные города как победители вступили!..

Особенно прославился – в бою буй-тур! –

Сарматский полководец – князь Асур…

Собрал большое войско Марк Аврелий; битва – скоро!

Но полагается начать с переговоров…

Врагам непросто за одним столом решать.

Но умные решили: земли Рима покидают Их захватившие.

Империя им обещает Не нападать, а только – торговать…

Довольны все… Одно никто не понимает:

Зачем с Асуром (князю ль другом слыть!)

Отдельно хочет император говорить…

Не первый час беседуют… Вкушали. И гуляли

В саду тенистом. У фонтана отдыхали –

Взлетает, торжествуя, светлая струя.

«Пусть так же, князь, и слава воспарит твоя.»

Асур молчит. Вновь Марк Аврелий:

«Там достойно ты воспрянешь! Там нужен ум твой!

Мощь твоей натуры вся!

Ты здесь сарматский князь –

там королем британским станешь…

Сейчас там хаос; все воюют лишь!

У нас нет сил. Ты всех там усмиришь.

И с внешними врагами будет там непросто.

И Инглы зарятся на наш Британский остров.

Сраженье – впереди! Но ты умен.

И храбрости не занимать.

И в бой водить умеешь.

Таких героев под своей рукой имеешь!

А Рим – всегда с тобой, во всем поддержит он:

Оружием, питаньем, золотом. Врагов всех одолеешь!..

Но только вот что…   Здесь ты – князь Асур.

Там, среди саков  своих бритых, назовись – король Артур⁹».

*****

Забрали семьи, скарб свой, лошадей… Дорога – к морю.

На кораблях – в туман, гуляют волны на просторе –

Для степняков в диковинку… Промчится год.

В душе: все тут чужое; дико, непривычно.

Все – не свое: людские нравы, сам народ;

Вражда племен – все против всех воюют, фанатичны.

Не признают Артура-короля…

А время все течет. Все дальше отчие края.

Но защемит вдруг сердце!.. У костра сидят сарматы.

Ночь. Тишина. Луна меж тучек спит мохнатых.

Ивейн, помощник короля и друг:

«Там тоже видят этот месяц! Братья наши!

Там ширь степей! Там буйство трав вокруг!

Там скачут табуны! Береза с ветром пляшет!

Летит по небу – может, к нам! – гусей косяк…»

Товарищ давний Передур поник.

Запел спивак. О вольности. О славе боевой сарматов.

Как побеждали Рим – теперь его солдаты.

Теперь вся жизнь, без отдыха война.

Кто обнажал мечи на них – мечами биты!

И поумнели многие! Всех покорили саки-бритты.

Шотландцы тоже не угрюмы, не сердиты…

Спивак простер ввысь руки:

«Передай, луна,

Привет земле, родной: любимой, не забытой!

Пусть время по годам, – рекой по валунам

Бурлит! – но взор наш к отчим берегам.

Садов там – пышный цвет!

Там берегини с песней

Венки вьют на лугу;

он стал для хоровода тесен!

Как солнце девицы – одна другой прелестней!

Луна глядит на них – от песен воссияет круг,

Поля серебряным наполнит восхищеньем!

Прислушайтесь – оттуда слышно пенье!..»

К Артуру подбежал дозорный вдруг;

Склонился, что-то говорит ему с волненьем.

Король позвал Ивейна с Передуром;

ярок взгляд: «Приплыли инглы – остров взять хотят»…

Был император Адриан неутомимым Фортификатором:

защитный вал неодолимый Возвел в Британии… На нем Артур

Стоит и смотрит в дымку дали, молчалив и хмур…

Вот показались! Шествуют, рогаты и лохматы!

Король спустился, на коня сел, зорок глаз прищур.

Тяжелые, ждут битвы катапульты¹⁰. Катафракты¹¹

– У Македонского Артур взял, тяжек их напор! –

Вступить готовы, стоя возле вала, в бранный спор…

Король вознес меч Свентовитов¹² – Калибурн: резьбою

Покрыты рукоять с ножнами; золотою

Украшены отделкой, серебро горит.

На стяге желтый, поражен копьем, дракон лежит.

Две тысячи сарматов конных! И пики грозной лавы,

Как лес, к врагу склонились; меч над гривою блестит.

Артур – по центру, слева – Передур, Ивейн ведет в бой справа.

Кидают камни катапульты… Миг настал! Пора!

И покатилась катафракты в бой: «Мара-а-а!..»

Глаза застлало ужасом! Дух поразило страхом!

Свирепый облик  воям не помог – легли все прахом!

От павших поле почернело!.. И гром утих.

Поверженные – друг на друге, к боку – бок.

Годами Лежать им здесь – никто не похоронит их.

Шакалы только будут приходить ночами;

Днем воронье выклевывать зрачок.

Артур насупился: «Войны жестокий рок…»

Победой – горд! Но смертью не умеет упиваться.

В молчанье едет. Здесь лежат вповалку вои.

Там – свой, пошевелился под щитом.

Как больно дорогих друзей стенанья слушать!..

А это кто? Встает! Идет! «Живой, Ванюша?!»

«Живу! Ивейн еще взбулгачит супостатов души!

Но если все-таки придется умирать,

В родной земле хочу я вечно спать.»

*****

В сраженьях, в битвах двадцать лет эпохи бурной…

Чтим и любим в Британии Артур, правитель мудрый.

Король-объединитель. Враг всякий бит им!

Теперь идут с сарматами бок о бок в драку

и бритты и шотландцы…

И повелось еще: мужам, кто знатен, знаменит,

В боях прославился, за круглым короля столом

встречаться… Молва средневековых мифов нарекла

Их рыцарями круглого стола…

Ничтожные душой – душители таланта!

Талант – своя стихия для духовного гиганта.

Артур велик душою мудрой был.

Вокруг себя собрал он умных, одаренных:

Талант воспламенялся, ум светил –

Людей, огнем его большого сердца озаренных.

Средь рыцарей стола – Ивейн и Передур.

Они всегда там, где король Артур.

Послы к нему с почтеньем приезжают из земель соседских.

Для всех он – Государь.

Уверены: кровей он – королевских.

Все то, к чему стремился, получил!

Но почему-то молчаливым стал Ивейн…

Вдруг к королю пришел он: «Ты стал велик!

А я как бык комолый. Ослаб совсем, уже нету прежних сил.

Рога сломало прежней жизнью мне тяжелой…

И без меня теперь тебя кому есть защищать.

В родной земле хочу теперь я спать»…

Корабль качают волны. Горько расставанье.

Последние слова, объятья и лобзанья.

Король и Передур с Ивейном обнялись, все вместе, на прощанье.

Полжизни – вместе! В битвах и делах!..

Неотвратимое им разрывает душу!

Спивак – в путь тоже, и другие;

слезы на глазах. Еще раз обнялись.

«Прощай, Асур». «Прощай, Ванюша.

С Британией я роком обручен.

Прощай, брат! Передай родной земле поклон».

Автор  В.Чернышев

3 комментария на “ГОЙ – ВЭ, РУСКОЛАНЬ! ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. Часть 1”